ЕДУ Я НА РОДИНУ… Когда Украина скакать перестанет?. Людмила Воробьёва

показалась незнакомой, какой-то кривой, неухоженной, пыльной. Но ошибиться мои ноги не могли – здесь я шагала тысячи раз. Бег ускоряю… Застываю как вкопанная. Хата моя где-то здесь. Кручусь, оглядываюсь. Взгляд мой ищет. Вот она, родимая, – обросшая, как сакля, чьими-то комнатушками. Здесь я прятала в шкафу от гостей своё покусанное осами лицо – боялась выглядеть некрасивой. Здесь к нам на каждый Новый год приходил фотограф и снимал меня в платье-снежинке, а брата в новогоднем костюме Петрушки. На одной из фотографий – папа, мама, папина мама и, конечно, мы, нарядные дети. Как хорошо, что сохранилось это фото! Стою у дома – шевельнуться не могу. Такой был большой двор, почему он сейчас такой маленький? Здесь меня ещё раз в детстве покусает соседская собака, гостившая у нас, пока хозяйский участок обрабатывали ядом от каких-то вредителей. Я уже была в пасти это огромного пса, чувствовала на своём теле его клыки. Но подоспел с ружьём дядя Марк – наш сосед, выручил девчонку. Здесь, в этом дворе, меня давно уже никто не ждёт. Дом – чужой.

      Уже позже я получу письмо от подружки, с которой мы когда-то смеялись, читая юмореску Жванецкого о повязке на ноге. Живёт подружка сейчас в Калуге. Вот что было в письме: «В Шепетовке заходила в наш дом. Там всё без изменений. Зайдя в дом, много плакала. Плачу и сейчас. Там даже осталась мебель, которую я оставила, уезжая из города». Речь идёт о доме, где мы жили до переезда в новый дом.

      Что ж, побреду к другому, новому дому, который построил мой папа. И эта улица мне родная! Розы. Раньше ни в одном дворе они не росли. Вот дом… Не помню чей. Но когда-то пацан, живший в нём, на вопрос, кем он хочет стать, ответил: «Хочу подмазывать колёса». Видимо, кто-то из его родных работал в Локомотивном депо. Вот дом, где жила с семьёй почти глухая женщина Клавдия Анкушина. А вот и мой дом, где нас радовали прекрасные георгины. У калитки расстройство не менее сильное. В доме никого нет. Но меня узнаёт Рая, соседка. Другие соседи принимают меня за мою маму. Неужели я похожа на маму? Ведь мне всегда говорили, что я вылитая бабушка… Заходим в Раин дом. Здесь почти всё по-старому! Стены на том же месте. Разве что мебель обновлённая. На столе – сало, яичница, торт. Зацепились языками. Но мне надо успеть на встречу с одноклассниками…

      Дарю друзьям медовые сувениры, книги с рецептами башкирских блюд, книгу Мустая Карима «Долгое, долгое детство». Узнаю всех одноклассников, кроме Толи Кулика, бывшего офицера. Мы с ним ровесники, были соседями, в наш день рождения мой папа обычно катал нас на машине с друзьями по городу. А я вот Толю не узнала…

      Поздно вечером после свидания с одноклассниками в кафе вместе с Жорой Кислюком возвращаемся на Шанхай. Там ждут меня мои родные, там живёт Жорка. Идём буквально по рельсам. Вдруг Жорка подсказывает: «А это Витька!». Витька Барышев. Ну разве узнаешь его спустя столько лет! Поздний вечер. Фильмы на «Интер». Удивляюсь, что передача Евгения Киселёва «Велика полiтика» никому из моих земляков