Все последующие дни я ходил хмурый и злой. И только Лаэн, давно привыкшая к подобным всплескам дурного настроения, могла меня успокоить. Я был готов кидаться волком на любого. Ничегонеделанье выводило из себя. К тому же я чуял грядущие неприятности и ощущал себя загнанным в ловушку зверем.
Кнут старался лишний раз на глаза нам не попадаться. Остальные также вели себя тише воды ниже травы. Даже Шен и Гнус перестали цапаться, хотя в первый вечер только этим и занимались. Сейчас они заключили нечто вроде временного перемирия, «не замечая» присутствия друг друга. Гости видели нас дважды в день – за обедом и ужином. Все молчали, быстро съедали предложенную снедь и уходили восвояси. Правда, Гнус ни с того ни с сего взял себе за правило наполнять огромную бочку у сарая водой из колодца. Впрочем, никто против такой самодеятельности не возражал.
Спустя неделю после появления набаторцев Кнут решился на разговор:
– Мы через пару дней уходим.
Я в этот момент мрачно ковырялся ложкой в похлебке и насмешливо поинтересовался:
– Планируешь за это время подготовиться?
– Да. Надо уточнить маршруты патрулей, смену постов.
– Это я могу тебе рассказать и сейчас.
– Тогда что вас останавливает?
– Желание жить долго и счастливо.
– Ясно, – процедил он и надолго задумался. Затем, почему-то посмотрев на Гнуса, спросил:
– Никаких шансов?
– Ну… шансы есть всегда. – Я оставался ехидно-насмешлив. – Но тихо слинять не удастся. Это я гарантирую. А с боем прорываться не очень разумно. Во всяком случае, на данный момент.
– Неужели до леса не добраться? – изумился Шен.
– И что потом? Здесь единственная дорога до Альсгары. Леса на лиги вокруг. А дальше топи. Блазги со своими плотинами постарались. Не пройти. Единственный приемлемый путь – тракт. А за ним наблюдают.
– И все же мы рискнем. Дольше здесь оставаться опасно.
– Воля ваша. – Я безразлично пожал плечами.
– Ты боишься? – язвительно спросил Шен. Кнут предостерегающе зашипел на него, но лекарь и бровью не повел.
Я, вопреки ожиданиям всех присутствующих, не вспылил, а лишь лениво потянулся:
– Вот что я тебе скажу, щенок. В тот день, когда я куплюсь на столь глупую уловку, можешь потребовать с меня сто соренов. Если, конечно, ты не испугаешься.
Гнус заржал от восторга, что его противника так ловко отбрили. Хлопнул рукой по столу. Но, прежде чем Шен успел сказать ответную гадость, его прервали:
– Эта… У нас гости! – предупредил Бамут, все это время сидевший у окна и строгавший из деревянного обрубка некое подобие человечка.
Увидев вошедшего во двор, Лаэн стала белее, чем одежда незнакомца, и грязно выругалась.
– Никому не дергаться. Ведите себя смирно, – сказал я, убирая под стол топорик.
– Он же один, – удивился