Помню, в двух местах сочинения написал «прожарники». Потом исправил, но слово понравилось. Гораздо позже мне стала слышаться в нем несколько извращенная двусмысленность, однако же похвала: «Well done!» Нет, определенно похвала, никакого намека на степень прожарки.
– В пяти местах, Ванечка, в пяти предложениях фигурировали твои прожарники. А исправить ты удосужился только в двух. И вообще буква «р» у тебя чудеса сплошные творила в тексте. Сейчас вспомню…
– Мамуль, ты шутишь?
– Ну конечно, у меня и дел других нет. Вот… «Проказалось» вместо «показалось». Неужели не помнишь?
– Что-то такое припоминаю… Но ведь это все не случайно. Наверное, я специально написал… как написал. Потому что задумал так. И слово это особенное. Означало оно… Оно и сейчас актуально для тех, кто понимает родную речь, а не мучается придирчивостью и занудством…
– Ну? Уже придумал, как будешь выкручиваться?
– А я и не собираюсь выкручиваться. Привнесенная в слово буковка – это лишь дополнительный оттенок мимолетности. Как касание крыла бабочки. Пролетело… Улавливаешь? «Проказалось»… И уже больше не кажется. «Проказалось»… Неужели не чувствуешь? Это же так просто и ясно! Как, «покатилось» и «прокатилось». Ну же, не прикидывайся! И вообще, доложу тебе, горячо любимая моя матушка, передача на откуп словесниками всех прав на родной русский язык в высшей степени сомнительна. Больше того – определенно несправедлива и даже ущербна!
Указательный палец сам вздыбился и потянул за собой всю руку.
– Ты никак в политике решил себя попробовать?
– Да ну тебя, скажешь тоже. Какой из меня политик?
– Словоблуд из тебя отменный. А что ты скажешь про слово «брандспойт», в котором налепил целых четыре ошибки?
– Ладно тебе… Как же тогда пятерку поставили?
– По счастливой случайности, сынок. По удачному совпадению. Некоторых родителей, видишь ли, привлекли в помощь словеснику. Зашивалась ваша русичка, не успевала проверить работы к сроку.
– По счастливому, говоришь, совпадению?
– Конечно же, по счастливому, Ванечка. Каким же ему быть прикажешь, если при таком количестве огрех пятерку поставили? Даже Зинаида Викентьевна не хотела верить в такое счастье.
– Ты хочешь сказать, что исправляла ошибки в моем сочинении?
– Чудак-человек. Сам посуди: кто бы мне его дал? Сама учительница исправила. И оценила исправленное по достоинству.
– При чем тогда привлеченная к проверке группа родителей?
– Но ведь это же правда. Так и было, привлекали. Зачем правдой манкировать?
– Да-а, умеешь ты тень на плетень навести. Вот так сшелушилась с моей биографии гордость за раннюю грамотность.
– Как сухая шкурка с обгоревшего носа. Безболезненно.
– Если не ковырять, то, наверное, безболезненно.
– Вот только не надо, Ванечка, ковырять.