– Пожалуй. Офтальмологам в этом смысле проще.
– Вы будете смеяться, но мама мне только вчера говорила то же самое, про дантистов…
– Мудрая женщина.
– Это да.
А ты ее двушку в самом центре задешево… Квартиру покойницы… А она, по всему выходит, жива-живехонька. Вот и дай ей бог. Если, конечно, она с этим обалдуем не в доле. Вот такое условие я господу навязал. И ничего, проглотил всевышний.
Пал Палыч со мной чрезвычайно мил, а меня так и подмывает обозвать его гнусной скотиной! И за что, спрашивается? А вот за все это!
«Друг мой, ты сам этого хотел».
«А теперь хочу в физиономию ему, гаду, плюнуть».
«Эк же ты, Ванечка, переменчив! И что за слог… В рожу… Гаду… Стыдись».
«Ну вот скажи на милость, что за жизнь такая, если приходится отказывать себе даже в таком пустяке, как назвать чудовище тем, кто он есть на самом деле? А если бы я не знал, что все это липа?! Может, и в самом деле хрен с ней, с такой жизнью?»
«То есть мы уже не жулик. Мы опять самую малость провокатор и еще моралист».
«Кто жулик? Это я жулик?»
«Ну, положим, ты тоже. Так устроит? Удивительно, как вы с доктором нашли друг друга?»
«Совершенно случайно».
«Ванечка, мне не требовался ответ, но всё равно спасибо».
– Я очень признателен вам, доктор. Простите, если я… Но вы же понимаете… Честно говоря, я совсем оказался не готов. К такому вот, с позволения сказать, повороту. Уж больно крутым для меня, проходящего, он оказался. В смысле ходящего прямо от жизни к… наоборот. Хотя и не кисейная барышня. А тут еще варианты, оказывается, есть.
– Один вариант.
– Ну да, один. Вы не сомневайтесь, я сумею отблагодарить. Просто в голову пока ничего не приходит.
Руки Пал Палыча разведены в стороны, ладони раскрыты мне навстречу. Безупречная поза все понимающего, сострадающего, зла ни на что и ни на кого не держащего. И лицо в тему:
– Помилуйте… Да о чем вы?! Иван Васильевич…
– Просто Иван.
– Иван. Да. Если почувствуете себя резко хуже, хотя, поверьте, в ближайшее время ничего подобного происходить не должно, однако всякое может быть, но мы будем надеяться… Вы звоните сразу мне на мобильный. Не стесняйтесь. Я мобильный на ночь не выключаю. И не отчаивайтесь. Главное, гоните от себя дурные мысли.
– Хм…
– Прислушайтесь к моему совету. И тогда все, возможно, наладится. Как у моей жены. Должно наладиться. Хорошо-хорошо, не будем пока. Сейчас следует собраться с силами, с мыслями, ну и вообще.
Он стучит по столешнице и вспоминает:
– А адресок-то пражский?! И номер мобильного… Забыли. Что же вы молчите, не напоминаете. Скромность, она при сватовстве хороша, да и то у девок. Вы уж простите мне невзыскательность шутки. Тоже, поверьте, совсем непросто такие разговоры даются, вот и съезжает планка. Вот и съезжает.