«По-прежнему докучает?»
«А то ты не знаешь?! Старая жаба. Мне надоело просить ее разрешить сменить в двери допотопный замок на нормальный, современный. Ни в какую. Упертая старая жопа».
«Ванечка…»
«А что? Не тебе, а мне ключ в кармане таскать приходится. Он размером со столовый прибор. И весит как гиря».
«Твоя проблемка легко решается».
«Не надо, пожалуйста. Я сам разберусь. В конце концов, это мой выбор».
«Странно выбрал».
«Так получилось».
«Ну и балда».
«Ну и балда».
«Тогда не ной».
«Я и не ною».
«Поднываешь».
«Нет такого слова».
«Матери видней».
«Ну да, поднываю маленько… Постигаю мир своим… постигайлом…»
«Друг мой, ну что за слово такое чудовищное! Прямо армейская фамилия. Прапорщикам в комедиях дают такие фамилии».
«Иван Постигайло. Мне бы подошло. Звучно».
Из-под двери неожиданно тянет сквозняком, хотя в коридоре мертвая тишина. Что-то шелестит в мою сторону, будто таракан в бумажных тапочках атакует. Я скашиваю взгляд, и улыбка слегка сужает обзор. «Уймись, шут гороховый!» – гласит заботливо развернутая ко мне четвертушка желтой бумаги в клетку. Такой мама пользуется для заметок, белая для нее простовата. Обожает усложнять. И много чего умеет. По части усложнений тоже.
«И тебе, сынок, неплохо было бы кое-чему научиться».
«Ага».
К чему привели меня двери да личины замков, все эти лабиринты праздных фантазий? Известно к чему, к задницам. Это намек на то, что свою надо готовить к приключениям. Словно я не в теме.
«Еще как в теме. Спал бы лучше, горе луковое».
«Что-то ты больно нежен со мной, внутренний. Понятно, что спать лучше, да поди усни теперь».
«Жаль, плечами обделен, не то бы пожал».
«Жми лучше… куда-нибудь, не засоряй жизнь, и так уже две нужны, чтобы весь мусор вывезти».
«Хм…»
Пустое. Больше чем на десять минут старательных попыток провалиться в дрему меня не хватает. К черту. Надо бы собраться с мыслями перед походом в больницу. Вот и собирайся.
С полминуты я весь без остатка отдаюсь наблюдению за симптомами разлада в моем организме. По моим ощущениям, с каждым мгновением он все меньше похож на задумку Создателя. Будто кто-то решил: «А чего тянуть-то?! Разберем в темпе чувачка на детали, и по домам». Мерзкое ощущение. И хотя все это чистой воды фарс, в ванную я бреду с опущенными плечами, понурый. Словом, в образе. Не хуже Петрухи.
Горячие струи душа дарят облегчение, и я думаю, что когда живьем варят раков, то в какой-то… неопределенный момент им непременно должно становиться клёво. Жаль, спросить у них нельзя. Зато можно озадачить английских ученых. Они славятся пытливым умом, особенно если речь о какой-нибудь совершенно бессмысленной хрени.
Сегодня