В сердце Антарктики. Эрнест Генри Шеклтон

Великий ледяной барьер. Через полчаса он исчез из поля зрения, так как, очевидно, сперва приподнимался миражем, но в 11 часов эта прямая полоска, тянущаяся с востока на запад, была хорошо видна, и мы к ней быстро приближались. Я рассчитывал, что мы подойдем к барьеру в том месте, где находится так называемая бухта Западная, и на самом деле около полудня мы по нашему правому борту заметили точку, от которой барьер отходил назад, – это и был, очевидно, восточный мыс бухты Западной. Вскоре после полудня мы находились уже в расстоянии всего четверти мили от ледяной стены, и на борту раздавались возгласы удивления и восторга перед величием этого явления природы со стороны людей, которые его не видали ранее.

      Мы медленно шли под парами вдоль стены, отмечая различную структуру льда в ней, и были счастливы, что погода как будто обещала оставаться хорошей, так как тот проход, в который мы собирались войти, нелегко было бы отыскать в туманную погоду. Вышина ледяной стены была здесь от 45 до 60 м. После полудня, примерно в 13 ч. 30 мин., мы прошли какой-то прорыв в барьере, тянущийся в юго-восточном направлении, однако в глубину он вдавался не более как на километр. Восточный угол у его входа имел форму носа гигантского броненосца и достигал вышины примерно 40 м. Он получил очень подходящее название «Дредноут».

      Идя так близко к ледяной стене барьера и тщательно высматривая, не появятся ли следы прорыва в нем, мы могли подробно отмечать все разнообразные изменения ледяной поверхности стены. Местами стена была совершенно гладкой, точно срезанная ножом от вершины до поверхности воды, в других местах обнаруживались следы вертикальных трещин, а иногда и глубоких пещер, которые, будучи освещены отраженными лучами, являли все переходы синего цвета, от прозрачного голубого до темного сапфирового. По временам издали мы видели огромные черные пятна на поверхности барьера, но когда мы подходили ближе, то оказывалось, что это просто большие пещеры, в некоторых случаях спускавшиеся до уровня воды. Одна из таких пещер была так велика, что наш «Нимрод» мог бы свободно пройти в ее отверстие, не задев ни своими бортами, ни мачтой. Если смотреть на барьер с небольшого расстояния, то можно представить себе, что он является совершенно прямой, сплошной ледяной стеной, но когда мы шли параллельно ему, то обнаруживался целый ряд выступающих точек, из коих каждая могла бы быть входом в пролив. Когда приближались к такой точке, то видели, что стена здесь уходит лишь на несколько сот метров назад, а впереди затем появляются такие же выступы. В некоторых местах сверху барьера свешивались массы снега, в других из-за вертикальных трещин, сильно расширенных, казалось, что части стены угрожают вот-вот упасть. Обманчивое освещение и неясные тени делали все эти образования очень неопределенными. Один из проходов, который мы миновали, обнаруживал по сторонам как бы набросанные небольшие льдины, вышиной не более 10–15 футов, но, пока мы не подошли к нему совсем близко, эти шероховатости производили впечатление огромных холмов.

      Погода