Около середины марта всякая надежда попасть на остров Полэ вместе со льдиной пропала, но еще до конца этого месяца на западе показалась земля, и вскоре на горизонте обрисовались слабые очертания гор острова Жуанвилля. Шансы попасть на остров Обмана скоро исчезли, так как льдина, достигнув входа в пролив Брансфильда, продолжала двигаться к северу. Оставалась единственная надежда добраться до одного из двух самых восточных островов Южной Шотландской группы, острова Клеренс или острова Столового, – к ним ни разу еще никто не приставал и ни на какую помощь там нельзя было рассчитывать, единственным преимуществом была бы твердая земля под ногами. Условия жизни на льдине со дня на день ухудшались. 29 марта пошел проливной дождь. Дождь сделал жизнь на льдине ужасающей: вся поверхность лагеря стала мокрой и вязкой как снаружи, так и внутри палаток. Последнюю упряжку собак пришлось застрелить – являлась опасность, что с приближением зимы тюлени совершенно исчезнут. Пришлось уменьшить и порции.
В небольшой общине, жившей на льдине, под влиянием всех лишений и трудностей начали наблюдаться некоторые признаки колебания и расхождений, так как не все обладали одинаковой степенью выносливости и твердости духа. Это больше всего беспокоило Шеклтона и заставляло его внимательно следить за своими товарищами. Если бы начались несогласия, все были бы обречены на гибель. Он хорошо знал настроение, предрасположение и склонности их всех. Они делились на три группы: одни, опытные и хорошо понимающие положение вещей, видели столь же ясно, как он сам, что следует делать, и во всем помогали ему; другие, менее опытные, инстинктивно сознавали, что «хозяин» лучше их понимает дело и может скорее спасти их, – они были готовы слепо ему верить и следовать за ним; наконец, третьи, к счастью, очень немногие, были слабее духом и телом, легко подпадали чувству страха, дрожали за свое спасение и под гнетом опасности поддавались панике или отчаянию. Среди спутников первой группы главное место принадлежало Франку Вильду – он был ближайшим помощником Шеклтона, его вторым «я», с ним обсуждались все планы, и на него можно было полагаться, как на самого себя.
В начале апреля условия сделались крайне тревожными. Огромное плавучее ледяное поле, протяжением в несколько сот миль, в котором «Эндюранс» был раздавлен и поглощен водами, теперь стало тонким вследствие таяния от действия теплой морской воды снизу и солнечных лучей сверху. Оно раскололось на множество мелких полей поверхностью в один-два гектара, и на одном из таких полей и находился теперь лагерь Терпения со своими палатками, жировой печкой, сторожевой башней, выстроенной из льдин, и с тремя своими шлюпками – «Джемс Кэрд», «Дёдлей Докер» и «Стенкомб-Вилльс». Огромные океанские волны, ударяясь о льдину, заставляют