Квартирный вопрос. Василий Владимирович Розен

по счёту частную квартиру – в Северном районе, по ул. Хользунова, дом 33 (это не ошибка, все три частные квартиры родителей были в домах с этим номером). Это была лучшая из квартир – в девятиэтажном доме, со всеми удобствами, двухкомнатная. На то недолгое время, что мы её снимали (тоже что-то около года) у меня была своя комната (больше в моей жизни такого не было никогда). Такие квартиры в те времена сдавались не столь активно, как полуподвалы на низах – мало кто делал на этом бизнес, так, разве что по случаю – в данной ситуации хозяева куда-то уехали надолго. Родители рассказывали, что вот с ними-то как раз пришлось заключить договор, чтобы всё было законно (хозяева платили налог с прибыли), но, разумеется, реальная квартплата была намного выше той, что была указана в договоре. Плюс коммунальные услуги, разумеется. В данном случае отношений с хозяевами как таковых не было, что само по себе, как мы увидим далее – большой плюс для снимающего квартиру.

      Следующее жильё моих родителей было своё, выстраданное – через 10 лет ожидания они наконец получили от работы отца квартиру. Нормы выдачи жилплощади тогда были такие – количество комнат равнялось количеству членов семьи МИНУС ОДИН. То есть – чтоб жирно не было. Мама на тот момент была уже беременна моей младшей сестрой, и, в таком случае, закон предоставлял право руководству организации, дающей сотруднику квартиру, решать, принимать в расчёт будущего члена семьи или нет. Руководство института, где работал отец, в расчёт не приняло – был отец для них какой-то странно не свой. А проще говоря – водку не пил вместе с начальством. Потому и получил двухкомнатную – такую же, как и ту, что снимал в Северном, только в новом доме по ул. Донбасская, недалеко от Курского вокзала.

      Можно только представить себе, каким счастьем для родителей было получение новой квартиры. В те времена квартиры сдавались в практически пригодном для жилья виде, а не так, как в сегодняшней России, когда покупатель приобретает лишь бетонную коробку и продолжает стройку уже своими силами (мы, конечно, не имеем ввиду элитное жильё). В начале же восьмидесятых годов прошлого века мы въехали в двухкомнатную квартиру с кухней и раздельным санузлом, с поклеенными обоями (даже и на потолке), со светло-коричневым линолеумом на полу (сквозь который через некоторое время проступил рисунок мазков клея), с установленной стандартной сантехникой. Разумеется, работы по приведению квартиры в человеческий вид было ещё немало, но жить там было можно. К несчастью, и там мы прожили недолго – в марте 1982 умер отец моей мамы, Тихон Павлович, бабушка Екатерина осталась одна в квартире на ул. Фридриха Энгельса, а её состояние здоровья уже не позволяло ей жить самостоятельно. Поэтому родители затеяли обмен с целью соединить однокомнатную в центре и двухкомнатную около Курского вокзала в одну трёхкомнатную, желательно тоже в центре. Обмен квартиры в советские времена – это тема для отдельного исследования, но увы, мне оно не по плечу – слишком мал я был в те годы, когда родители меняли квартиру и общались с подпольными