Кстати, в числе ушедших из архива (а заодно и из моей жизни) оказалась и моя Аленка. Точнее, уже не моя – она довольно быстро нашла себе нового сердечного дружка, богатенького Буратино из тех, кто не крутился, как уж на горячей сковородке, а подталкивал вилкой других, чтоб крутились поэнергичнее.
Я остался в лаборатории не из любви к Делу (да простит меня покойный Антон Захарыч, но в смутные времена как-то не до идеалов), а из-за доступа к аппаратуре – на чем бы я иначе делал свой маленький бизнес? Основной работы стало куда меньше (правда, и зарплату платить почти перестали), можно было спокойно заниматься своими делами, даже не особо скрываясь.
В таких трудах и заботах прошло около двух лет. Отец за это время немного пришел в себя, заново научился ходить и говорить, мама немного воспрянула духом и перестала выглядеть как привидение. Аленкиного «Буратино» убили в какой-то разборке, а сама она умотала в Италию, где и потерялась окончательно. Мои собственные дела шли не столь блестяще, как у банка «Империал», заполонившего весь телевизор дорогущими и, надо сказать, очень красивыми рекламными роликами, но все же – спасибо небесам! – не настолько плохо, как у многих моих соотечественников. Я уже больше не был и швец, и жнец, и на дуде игрец – не стоял сам на точке и не волок туда на своем горбу тяжеленные сумки, а занимался только копированием и сдавал кассеты троим хозяевам ларьков, которые сами приезжали ко мне за товаром. Это развязывало руки и высвобождало немного времени – но оно все равно чуть ли не полностью уходило на запись. Потому я и торчал на работе в выходные, а уйдя из архива, ездил к Зауру в надежде, что сегодня он наконец-то расплатится со мной за очередной заказ.
Я уже собирался спуститься в метро, когда дорогу мне преградила молодая цыганка в сильно потертой, но когда-то явно недешевой кожаной куртке.
– Молодой-красивый, позолоти ручку, всю правду расскажу, ничего не скрою!
Меня аж передернуло. Терпеть не могу попрошаек, которых последнее время расплодилось видимо-невидимо, а уж цыган – тем более на дух не переношу. Так что церемониться с ней я не стал.
– Отвали! – огрызнулся я. – Нет у меня денег и не предвидится.
Хотел обойти ее, но цыганка сделала шаг в ту же сторону, что и я, и снова оказалась у меня на пути.
– А вот и врешь! Есть у тебя деньги, в заднем кармане джинсов лежат.
Я невольно