– Чё, анекдоты начнешь травить? А, может, у нее с юмором не фонтан?
Девочка не отвечала.
– Во, гордая, да, Костян?
– Нет, она гордая и интеллигентная. И мы, рабочий класс, ей по фигу.
– Обхождение не то, чем-то мы ей, ё-моё, не близки, – напирал Второй.
– А ты бы ей сбацал, стишки почитал, цветочков с клумбы понадергал, – посоветовал Третий, – вот она с тобой, ремеслуха, и разговорилась бы по душам.
– И потискать бы себя дала… может, она еще целка? – решил Второй.
– Слышь, ты, о тебе разговор, не дошло еще? Голос-то подай, если есть! – крикнул Костян.
– Есть у меня голос, – очень тихо отозвалась девочка, – чего расхулиганились? Я же вам не мешаю, и вы не приставайте.
– А если ты мне приглянулась, если пондравилась с ходу-с лету? – обрадовался Костян. – Может, у нас с тобой любовь прям тут, в вагоне начнется? Как в кино. Может, я тебе предложение еще до Москвы сделаю?
– Если говорить не хочет, пусть споет, пусть чё-нить на скрипульке пиликнет, – предложил Второй. – Я, кажись, вспомнил, она в театре выступала перед Днем Победы, в белом фартуке. Нас тогда с занятий сняли и вместе с солдатней пригнали, чтоб мест свободных не было.
– Сыграни что-нибудь зажигательное, этого, как его, самого знаменитого, про него по радио часто передают…
– Паганини? – подсказала девочка.
– А ты догадливая, – обрадовался Костян. Он легко приподнялся и достал с полки скрипку.
– Не трогай, отдай инструмент, – испугалась девочка и хотела отобрать футляр.
– Да я токо зыркну. – И он легко отодвинул девочку плечом.
Обе защелки замка мгновенно открылись. В глубине футляра на зеленом сукне покоилась янтарного цвета скрипка, а на крышке дважды закреплен смычок. Девочка привстала и вытянула шею, будто впервые увидела свою скрипку.
– Чуваки, живая скрипка! – заорал Костян.
– Как в гробу лежит, мертвая, – отрезал Третий.
– А мы ее сейчас воскресим, вдохнем в нее жи-з-нь! Она нам и споет, и спляшет, – забавлялся Костян. Он скинул куртку, вскочил на сиденье, как на сцену, и, размахивая скрипкой и смычком, объявил дикторским голосом:
– Концерт по заявкам, товарищи!
– Ты что? – закричала девочка. – Тронулся, что ли? Совсем ку-ку? Это же старинная немецкая скрипка… ей почти сто лет, отдай, урод!
И она бросилась на Костяна, пытаясь вырвать инструмент. Ребята тут же вскочили и посадили девочку.
– Сиди и не обзывайся, а то больно будет, – успокоил Второй.
– Пусть отдаст скрипку, пусть вернет, нельзя так с инструментом, – кричала девочка.
Немногочисленные пассажиры стали оглядываться.
– Чего к девчонке пристали?
– Совсем расхулиганились, молодежь?
– Да мы не обидим, просто поиграем, – обнадежил Костян. И, обратившись к ней, спросил:
– Конфетки уважаешь? Небось, шоколадные мамка покупала? Помнишь