Сны
Мне кажется, что это сны
Зачем-то вышли из постели
И оставляют след не теле,
Как иглы мартовской сосны,
Мне кажется, что мы живем
В избушке ветхой у колодца,
Закрыв корявые воротца,
И булки теплые жуем,
И ждем, что скоро ледоход,
И солнце, и цветущий тополь,
И кошку из-за печки в подпол
Опять с утра прогонит кот,
А это только зимний снег
Мне режет руки без перчаток
И засыпает отпечаток
Твоей подошвы зимний снег,
И я на набережной глупо
Смотрю, замерзший, на следы,
Глаз леденеет от слюды
И уменьшает их, как лупа,
И ветер прячется в пальто,
Скребется в ребрах, воет в легких,
Не различит в снежинках легких
Мое «люблю тебя» никто,
Ни зверь, ни человек усталый,
Ни серая во льду вода,
Ни этот мрак над коркой льда.
Не может быть, чтоб все пропало,
Пусть будет все наоборот:
В сне река, следы и холод,
А наяву – забора ворот,
Избушка, печь, тепло и кот.
Богема
Луиджи трет
Печаль жены,
Как линзу,
Колян желает Лизу,
Оля – Линду,
А книжная матрона
Розалинда
Мечтает о распутности
Коня.
Не странно ли,
Что любят не меня.
Я весь прекрасен,
Полон,
Волосат,
Божественно, избыточно
Носат,
Витален,
Борода
Растет, как кактус,
Почти пейот —
Лизни, и будет кайф.
И в целом
У меня нездешний лайф:
Я безработный,
Не спасаю мир
От выбросов коров —
Я есмь
Богема,
Живу в очаровании паров
Вокзалов, грез,
Запроходных дворов,
Мой шипр спиртовой
Изящно
Отдает Хемингуэем,
А грозди слов —
Камнями мостовой
Несбыточного города с Невой.
Я, как машина времени,
Готов
Носиться между маврами и Марсом,
Листая в телефоне про котов.
Но вот
Никто мне не несет цветов,
Не пишет
Ночью бешеных посланий,
Не донимает,
Не равняет с Марксом.
Ни Оля, ни Колян,
Ни Розалинда,
Ни та в кафе,
С улыбкой горной лани
На черной юбке
Щиплющая складку,
Не дышат увлеченно
На меня.
Любовь – загадка.
В этом и фигня.
II. Империя мешает мне жить
Школьное
То ли погода
Хандрит,
То ли
Желудком