Ненависть, как и все остальное, имеет свой специфический запах, и теперь Вайлет осознала, что сразу почувствовала его, как только они спустились по пыльным ступеням вниз маяка. Тяжелый, удушающе-кисло-приторный, словно прокисший торт, простоявший неделю на солнцепеке. Запах, который она очень хорошо знала, почувствовав впервые от безумного Тома-Эрни в глубине лабиринта Лунных пещер. Запах, который не сможет забыть до конца своих дней…
11
Мэтью Добс удовлетворенно вздохнул, склоняя голову на бок, любуясь проделанной работой.
– День прожит не зря, – самодовольно протянул он, вытирая пухлой ладонью губы. – Никто не сможет тягаться с самим Маркусом. У меня преимущество: я о вашем существовании знаю, а вы о моем только догадываетесь.
Пальцы проворно летали по клавиатуре, будто он играл на фортепиано. Мэт наслаждался этой музыкой, этими легкими щелчками клавиш, словно истинный ценитель классики. Тихий шелест кнопок был музыкой Дебюсси, фугой Бетховена и сонатой Моцарта одновременно, а стройные ряды цифр – скрипичным ключом и нотами.
– Я сам пишу музыку, – бормотал он. – Музыку нового поколения, музыку, открывающую все замки мира. Я могу проникнуть в ваши тайны, в ваши сокровенные мысли, в ваше будущее и прошлое. Чем хуже оракула, вопящего о скором приближении конца света и повороте вашей линий судьбы?
Скрипнула створка окна. Пальцы замерли над клавиатурой. Мэт оглянулся.
Не стоило заниматься расшифровкой здесь, когда нет спасительного колпака, и вероятность быть обнаруженным резко возрастает, но он просто не мог больше ждать. Впервые за все время интерес достиг апогея, и он понимал, что это означает. Мэт словно старый пес, взявший долгожданный след. Интуиция никогда не подводила. Это дело обещало быть очень занимательным, необычным.
Когда ФБР сбилось с ног, расследуя трагедию в Файерлейке, он как никто другой, приблизился к разгадке. У него оказались нити, на которые попалась довольно крупная дичь. Та, о которой даже представить невозможно. Его имя попадет на первые полосы, когда он выложит материал в сети. О нем будут слагать легенды и никто, ну или почти никто не будет знать настоящего имени автора сенсации. Разве не этого Маркус хотел все это время?
И не только амбиции двигали им. Мэт просто не мог равнодушно смотреть на мучения, глубокие страдания невинной девушки. Да, он не одобрял ее выбора. Этот парень, Джек, с ним было что-то не так, и у Мэта было подозрение, что он напрямую причастен к исчезновениям людей в городе.
«Бьюсь об заклад, парень был скрытым маньяком или смертельно больным, потому что его взгляд, направленный прямо на тебя заставлял сердце биться в два раза сильнее и вспоминать всех святых сразу. Он пугал, словно ты встретился один на один с одержимым