Последовало неловкое молчание, когда все уставились на нее.
Что-то пробежало в памяти Джиллиан.
– А кто такая Дженни?
– Одна сумасшедшая, которая живет в розовом коттедже на Моррисон-авеню. Она постоянно таскает с собой куклу, которую называет Малышка. Не понимаю, с чего ты взяла, Донна, что она много знает. Она и говорит-то бессвязно. – Лесси подняла на вилке кусочек окорока.
Джиллиан вспомнила Дженни, женщину, чья красота казалась такой же хрупкой, как и ее психика. Ей, наверное, сейчас за пятьдесят или около того, и Джиллиан не могла себе представить, чтобы с годами в ней что-то улучшилось. Бабушка часто брала с собой Джиллиан, когда навещала ее или относила ей еду, и единственным воспоминанием Джилллиан о ней была кукла.
– Это та же самая кукла? Она носила ее на груди в конвертике для младенцев. Кажется, у нее имелась и колыбель в спальне, где кукла спала.
– Та же самая, – кивнула Лесси. – И конверт тот же. Мы с мамой заходим к ней каждую неделю, чтобы помочь разобраться со счетами. Она по-прежнему нянчит эту куклу. Все очень печально, но она кажется счастливой.
Марта, заглянувшая в комнату, чтобы перекусить, прежде чем продолжать выполнять свои обязанности хозяйки, сказала твердым тоном:
– Дженни Муллиган со странностями, но мне она иногда кажется самой разумной женщиной, какую я знаю. И конечно, с ней стоит поговорить о старых домах и их истории. Дженни – ходячая энциклопедия. С ней нужно только быть терпеливой, вот и все.
– Может, ты и права, мама. – Лесси поставила тарелку на пол. – Возможно, я поговорю с ней в следующий раз, когда буду здесь. – Она снова улыбнулась Линку. – Но все же думаю, что осмотр дома и беседа с Вильямом помогут мне написать мою работу.
Линк только молча улыбнулся и отхлебнул пива. Разговор умолк, и гости снова вернулись к еде. Мэри Эллен поспешно допила свой лимонад.
– Миссис Парриш, у вас будет мальчик или девочка?
– Не знаю, через месяц, я думаю, мы увидим.
– Я знаю, откуда берутся дети, – объявила вдруг во всеуслышание Грейси.
Кусочек хлеба застрял в горле у Джиллиан, когда она попыталась глазами сделать знак дочери, чтобы та замолчала. Но Грейси впервые в жизни нашла в себе смелость выступить перед аудиторией.
– Мама и папа должны лежать в постели голые, а потом папа даст маме семечко подсолнуха, и оно превратится внутри нее в ребеночка.
Взрослые онемели, а Мэри Эллен с энтузиазмом продолжила:
– И папа с мамой должны любить друг друга, чтобы так получилось.
Грейс взглянула на мать, ее маленькое личико покраснело.
– Неправда, Мэри Эллен, – сказала она. – Мой папа не любил Джилли, а у нее все равно будет ребенок.
Джиллиан заметила, как все разом взялись за еду, глядя в свои тарелки, а не на ее покрасневшее лицо. Желудок у нее взбунтовался.
Линк двумя длинными шагами пересек комнату и присел на корточки перед девочками.
– Я заметил в кухне на столе