С Дэвидом мы не виделись уже больше трех месяцев, а если быть точной – сто два дня и десять часов. Это не самый большой наш перерыв, но дался он мне в этот раз тяжело. Я очень скучала по Дэвиду, и каждая новая разлука с ним становилась все мучительнее. Я понимаю, что бывают обстоятельства сильнее нас и что я все знала о нем, когда три года назад позволила сердцу любить его. Дэвид – звезда, он замечательный актер, он известен во всем мире, у него куча поклонниц и фанаток, объединившихся в клубы. А еще Дэвид женат на красивой, даже очень красивой, женщине и у них две красивые девочки, его дочери… их дочери… Я стараюсь не думать об этом. Чтобы быть с ним хоть день, хоть час, а я не могу не быть с ним, мне необходимо было принять это как данность, как истину, что за днем последует вечер, а за ним наступит ночь. Связав узлом все чувства, мешавшие мне любить его, я спрятала их глубоко-глубоко в моем сознании. Все отошло за эту черту. Остались только Он и Я.
3
Самолет выпустил шасси и покатил по взлетной полосе. Наконец он остановился, и пассажиры стали покидать его. Получив свой чемодан, я вышла в зал аэропорта и остановилась в замешательстве. Мои глаза искали Дэвида, но не находили его. В этом не было ничего удивительного, но я почему-то почувствовала себя обделенной и несчастной. Он никогда не встречал и не провожал меня, почему же я решила, что сейчас будет по-другому? Желаемое принимаю за действительное? Но почему мне вдруг стала этого хотеть? Необходимость заботы и тепла? Я сама всегда говорила, что не желаю огласки, что довольна своим положением и счастлива с ним. И мне более ничего не нужно, только иногда видеть его и… и не нужны мне красные дорожки, по которым он ходит, держа Ее за руку, объятия перед журналистами и его слов благодарности своей «любимой жене, которая помогала ему с ролью». Это все я оставляла Ей. Не слишком ли я щедрая? «Нахалка», – отругала я себя и стала искать знак, который мне позволил бы определиться, что делать дальше.
Осторожность Дэвида всегда была беспредельна. Имидж верного мужа и заботливого отца отличал его от многих известных актеров. Он очень гордился этим и очень следил за тем, чтобы его личная жизнь была скрыта от внешнего мира, а у жены не было повода усомниться в его верности. Это как верить в верность? Чепуха. Глупость. Знать, быть уверенной, чувствовать, наконец. Вот это то, что нужно. Слухи или фотографии, подтверждающие его неверность жене, исключались. Осторожность и еще раз осторожность – это его правило номер один. «Ты ведь понимаешь, – говорил он мне. – Тебя начнут преследовать журналисты. В первую очередь я о тебе волнуюсь».
Я соглашалась