– Сюда, Лёх, сюда! – крикнул он, направляясь к проёму, который раньше был дверью.
Лёха, ничего не соображающий от боли, страха и усталости, покорно влетел вслед за ним в смердящее помоями и испражнениями место. Семён замер на мгновение, опершись рукой о мелованную стену, переводя дух и озираясь по сторонам. В дальнем углу заваленного мусором помещения на стене он заметил красную стрелку, указывающую вниз, с какими-то буквами, до которых ему не было дела – он интуитивно ринулся туда, перескакивая через старые коробки и пакеты, наполненные битым стеклом, пустыми консервными банками и еще Бог весть чем. В углу, под ворохом тряпья, которое он отпихнул ногой в сторону, его глазам предстал люк.
– Помогай… давай, Лёха! – крикнул он через плечо, пытаясь сдвинуть тяжелую чугунную крышку с гравировкой "1975".
Лёха, сложившись чуть ли не вдвое, присоединился к нему, и они на одном адреналине спихнули в сторону тяжелый люк, когда услышали у входа матерные выкрики и возбужденные возгласы:
– Вон они, братва! Там, в углу копошатся!
Лёха первым проскользнул в черное отверстие, и Семён услышал, как тот с грохотом приземлился на твердый пол. В угол, где он оставался еще на поверхности, с треском канонады посыпались камни и обломки предметов, валявшихся в изобилии на полу.
– Фу, вонь какая! – неслось со стороны нападавших.
Семён, прикрывая рукой голову, протиснулся в узкое отверстие, нашарил ногой ступеньку, опёрся о неё, и, скрючившись, из всей силы уперся спиной и затылком в наполовину сдвинутый в сторону чугунный диск. Тот поддался усилиям и сдвинулся назад в пазы, оставив Семёна в кромешной тьме. Откуда-то снизу раздался запоздалый крик Лёхи:
– Осторожно!!!
Нога Семёна соскользнула с выемки колодца, и он больно грохнулся на пол, подняв столб пыли, которую не видел, но почувствовал в носу и на потрескавшихся губах.
– Сенька, ты живой? – спросил его товарищ в темноту, а затем, пошарив в карманах, достал зажигалку и чиркнул ею, осветив пространство вокруг себя.
Алексей встал на ноги, потирая колено, поднес пламя зажигалки к свечке, которую вынул из другого кармана, и та зардела, отбрасывая плавающие тени на стены коллектора. Семен сидел, оторопело глядя на товарища. Лёха толкнул его легонько в плечо:
– Ты чего, придурок, головой что ли треснулся?
– Да, вроде. Задницей больше.
– Чего делать-то будем? Вон там проход какой-то есть.
Семён, наконец, вышел из оцепенения, встал и подошёл к отверстию в стене, сквозь которое можно было пройти, лишь слегка пригнув голову: оно было широкое и тёмное. Где-то в его недрах был слышен шум воды, и пахло сыростью.
Сверху послышались приглушенные голоса, явно раздосадованные их исчезновением, буквально, под землю. Лёха поднял голову вверх по направлению к беспорядочным шагам и истерическим выкрикам,