Слова тестя вызвали у Вадима горькую иронию:
– А разве меня это оправдывает? Вы только лишний раз подтвердили, что я психологический урод. Любой нормальный человек на моём месте сразу бы кинулся на выручку, а я… – он медленно покачал головой. – Уверен, что и вы не стали бы торчать как столб.
Аркадий Иванович тяжело вздохнул и накрыл его руку своей горячей ладонью.
– Я понимаю: это трудно осознать. Но поверь, Вадим: таких случаев, когда люди цепенеют от ужаса, – тысячи. Мужчины не реагируют, когда их вдруг бьют на улице, женщины не оказывают сопротивление насильникам, а мать не кидается в реку за упавшим туда ребёнком. И дело тут не в трусости. Просто человек оказывается не готов к обрушившейся на него беде – он теряется, впадает в шоковое состояние. Не знаю, к счастью или к сожалению, но это порой бывает гораздо лучше, чем какие-либо другие действия.
Вадим с изумлением вскинул голову: ступор лучше, чем помощь? Оригинальное заявление! Похоже, что Аркадий Иванович совсем стал заговариваться от горя. Но тесть слабым кивком подтвердил свои слова.
– Да-да… не удивляйся, мой друг. Все люди разные, и каждый реагирует на опасность по-своему. У кого-то процессы ускоряются, у кого-то замедляются. Но видеть гибель близких людей – это всегда не просто страшно, это невыносимо. В твоём случае защитная реакция организма сработала ещё и как предохранительный клапан. Она попросту отключила тебя. Чтобы не произошло ещё большей беды.
– Большей беды! – воскликнул Вадим. – Да куда уже больше?!
Тесть развёл руками.
– Ну… могло не выдержать сердце. Или сошёл бы с ума.
Вадим горько усмехнулся про себя: хорошее оправдание для труса.
– Уж лучше сойти с ума, чем так жить.
Инстинкты здесь замешаны или другие свойства организма – ему от этого не легче. Боль и чувство вины всё равно никуда не уйдут. Они теперь останутся с ним навсегда. До самого конца.
Из зала стали выходить люди, с любопытством поглядывая на уединившуюся парочку. В поле зрения появились мать с Сергеем. Не решаясь подойти ближе и тем самым помешать разговору, они встали возле окна. Сергей закурил.
Аркадий Иванович поднялся и протянул Вадиму руку.
– Надеюсь, наша беседа пойдёт тебе на пользу. – У него был усталый и очень грустный взгляд. – Держись, парень, время, говорят, лечит.
Вадим с благодарностью пожал его крепкую, сухую ладонь:
– Я вам желаю того же. И простите меня… если сможете.
Аркадий Иванович оказался прав: всё только начиналось. Если первые три дня после аварии Вадиму ещё удавалось как-то держать себя в руках, ожидая мучительной процедуры захоронения, то сейчас тоска,