Механики притихли и смотрели на Лаврова с удивлением:
– А я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы вы это почувствовали, – в подтверждение своих слов продолжал Лавров, – И тогда и контракт пролетит быстрее, и работа будет спориться лучше.
Все механики смотрели на Лаврова с удивлением. Видимо никто из них не ожидал от нового старшего механика таких слов.
В углу, где Лавров собрал механиков, стало тихо. Наверное, каждый из них переваривал только что услышанные слова. Только Санёк (моторист, который закончил высшую мореходку, и пошёл в рейс зарабатывать ценз) влез в разговор:
– А вот, вся документация будет на английском языке. Это понятно. Как же нам с этими инструкциями разбираться?
– А вы что? Не знаете английского языка? – спросил Лавров по-английски у всех.
В ответ была – тишина. После продолжительной паузы до него дошло, что его вопрос никто не понял:
– Значит, не знаете английского? – уже по-русски продолжал Лавров.
– Ну, как? – это опять был второй механик, – Учили же мы его в школе….
– А я в школе немецкий учил, – влез в разговор Санёк.
– А я – французский, – добавил третий механик.
Тогда для интереса, Лавров задал этот же вопрос и по-немецки.
Результат был прежний – тишина. Тогда, видя безысходность ситуации, он всем сказал:
– Не переживайте. Все разговоры с иностранцами и документацию – я беру на себя. Если будут трудности с языком или при прочтении инструкций – сразу же обращайтесь ко мне.
«Народ» облегчённо вздохнул, а вездесущий второй механик добавил:
– Это уже легче. С этим можно будет уже жить.
Таким образом, они и поговорили, а потом вышли на улицу.
Здесь уже второй механик завладел всеобщим вниманием. Подошёл токарь, этот здоровенный мужичара. Но, как только он увидел выходящего капитана, то сразу же метнулся к нему и завёл с ним какой-то разговор. С этого места было невозможно расслышать, о чём они говорят.
У токаря рост был под метр восемьдесят. Но он так заглядывал в лицо капитана, что со стороны казалось, как будто, он был даже меньше его ростом. И все вот что-то гундит ему и заискивающе заглядывает в глаза капитана, которые были у него на уровне груди.
Лавров особо не прислушивался, но у токаря на лице было такое слащавое выражение, столько подхалимажа было в его действиях и мимике, что Лавров понял, что это будет именно тот человек, который будет все события, – даже если кто-то и пукнет за углом где-нибудь в машинном отделении, – передавать капитану.
Ему было очень неприятно, что такое