– Вряд ли, – совершенно серьезно ответил Джеральд, не распознав подвоха, – это очень дорого… Налогоплательщики будут очень недовольны.
Валежников открыл, было, рот, чтобы продолжить, но так и остался с разинутым.
– Ты видишь то же, что и я?.. – наконец смог он выдавить из себя, не в силах оторвать взгляда от медленно проплывающей под ними поверхности планеты.
Ларкинс, вместо ответа, ощупью нашел локоть, обтянутый темно-синим эластиком и крепко сжал его…
– Чего замолчали? – встревоженный затянувшейся паузой, Старицкий оставил, наконец, свой электронный хлам и присоединился к своим окаменевшим товарищам. – Салют что ли увидели?..
В следующий момент он тоже превратился в соляной столб…
И было с чего.
Вместо громады Североамериканского материка, обычно видимого лишь частично, внизу расстилалось что-то невообразимое: верхнюю часть иллюминатора занимала отлично узнаваемая южная оконечность Аляски с протянувшейся за его край грядой Алеутских островов, которой здесь по определению не могло быть – виток пролегал значительно юго-восточнее, но главным было даже не это…
Сразу под архипелагом Александра торчал какой-то узкий полуостров, смахивающий на аппендикс, а вместо Северо-Западной Канады на глади океана раскинулся архипелаг крупных заснеженных островов с изрезанной береговой линией, прикрытый с севера облачностью. За «аппендиксом» промелькнул неширокий бурый перешеек треугольных очертаний, обширный подковообразный залив и снова засинело море.
– My God! What happened with the United States?..[2] – прохрипел астронавт, не замечая, что крепко, до синяка сжимает руку страдальчески сморщившегося от боли Кости. – Accident?..[3]
Туманный архипелаг сменился проливом, прикрытым реденькой облачностью и в поле зрения белоснежным китом вполз огромный перекошенный треугольник хорошо знакомых очертаний.
– Это же… Это же Гренландия!.. Где Канада? Где США?!..
Пролог
Ранчо Лас-Пальмас близ Санта-Фе, штат Нью-Мексико.
13 февраля 200… года, тремя с половиной годами раньше
– Бог в помощь, мистер!
Толстый Ларри Уокинг, местный шериф, с трудом выкатил свой огромный мягкий живот из-за руля «Шевроле», протер рукавом нагрудную звезду и небрежно прикоснулся пальцем к полям широкополой шляпы.
Высокий, загорелый до черноты, худощавый мужчина в ярко-оранжевой куртке (утро в пустыне выдалось более, чем свежим), накинутой поверх выгоревшего добела джинсового костюма, явно не обрадованный неожиданной помехой, даже не пошевелился, чтобы ответить на приветствие, продолжая опираться на черенок лопаты, на три четверти штыка вогнанной в сухую, прихваченную утренником, красноватую почву..
– Годфри… э-э-э… – шериф сверился