Заполненный толпами туристов Старый Мост через реку Арно, Пьяцца делла Синьория с вечно соперничающими у дверей Галереи Уффици мраморным микеланджеловским Давидом и черным от времени бронзовым Персеем Бенвенутто Челини, Пьяцца Дуомо…
Не замечая усталости Сергей бродил по стертым камням флорентийских мостовых весь день, то и дело щелкая кнопкой фотоаппарата, вслушиваясь в певучую итальянскую речь, прикасаясь тайком к святыням, которых, возможно, касались Данте, Леонардо да Винчи, Микеланджело…
Палаццо Борджиа, собор Санта-Крочче, Барджелло… Лишь рухнув на свежие простыни в своем номере он ощутил, как гудят натруженные ноги и усмехнулся, вспомнив о вычитанном в путеводителе «синдроме Стендаля», по преданию, повредившегося в рассудке после такой вот пешей прогулки по красивейшему из городов мира.
А наутро начался «геймерский» марафон…
– Нет, ты представляешь, – кричал Сергей в телефонную трубку, сидя за столиком кафе «Микеланджело» на углу улицы Санта-Мария. – Я выиграл!
– Серьезно? – отвечала трубка голосом Лешки, который, казалось, сидел за соседним столиком а не в тысячах километров отсюда. – Круто!
– Я – лучший «стреляльщик» Европы! Нет, ты не представляешь себе это, толстый очкарик!
Сергей был уже немного пьян. Да какой там «немного»! В стельку пьян. Точно так же, как и сидящие сейчас с ним за одним столом два парня и девушка.
– Классно! – далекий Лешка совсем не обиделся на «толстого очкарика». – А приз какой? Или так – диплом какой-нибудь – на стенку повесить?
– Какой там диплом! Хотя, диплом тоже дали… – Сергей зачем-то перешел на шепот, хотя никто из собутыльников русского языка не знал по определению: бельгиец, австриец и шведка. – Десять тонн! И не «зелени», а евро! Представляешь?!
– Во дают буржуины! – от души восхитился Мерзлин. – Смотри, на ту же карточку не клади!
– Да наликом дали! – отмахнулся Извеков, совсем не думая о том, что собеседник не видит его жестов по причине удаленности. – Я уже того… Ну, спрятал уже…
– В трусы что ли зашил? – хмыкнул Лешка.
– Почему сразу в трусы?.. Хотя… Я на булавку…
– Теперь береги, как зеницу ока…
– Булавку?
– Нет, …! Вдруг расстегнется?..
Пьяненькая и веселая Магда, соотечественница незабвенного Карлсона, который когда-то, еще до изобретения таких малоприятных напастей, как смог, кислотные дожди и радиоактивные осадки, жил на одной из Стокгольмских крыш, уже с минуту теребила Сергея за рукав, требуя внимания к своей персоне. Оказалось, что верховодившая за стойкой стройная миловидная брюнетка – не то официантка, не то владелица кафе – уже несколько минут на ломанном английском языке, перемешанном с итальянским в равных пропорциях, пытается выдворить