– После окончания прошлого сезона он, перед тем как вернуться в Россию, ездил на три дня в долину Луксор, – снова пустилась рассказывать Дина. – Там в прошлом году испанские археологи обнаружили не разграбленную погребальную камеру, стены и потолок которой расписаны рисунками и выдержками из «Книги мертвых». Игорь сказал, что хочет взглянуть. Заодно Стас попросил его передать какие-то книги руководителю высшего совета Египта по древностям. Ну вот, а когда он приехал домой, тут-то, говорит, и начался приступ. А потом был еще один в октябре, уже здесь. Мы испугались, но Эдик сказал, ничего страшного…
Бусыгин кивнул:
– Похоже у него не тропическая малярия, а трехдневная, хотя симптомы не очень выражены, – помолчав, он пояснил. – Вероятно, атипичная форма, при трехдневной малярии это частое явление.
Их разговор прервал вышедший из ресторана Воронцов, за которым нестройными рядами тянулись остальные участники застолья.
– Думаю, пора, – заявил профессор, взглянув на часы. – До начала десять минут.
И вся компания, весело переговариваясь, неторопливо направилась к каньону.
Лыков был поражен, насколько ночная Петра отличалась от своего дневного облика. Хотя в темноте было не разглядеть разнообразных оттенков песчаника, зато Сик, освещенный множеством свеч, на всем пути расставленных по обеим сторонам дороги, производил какое-то неправдоподобное впечатление. Дрожащие блики от огня свеч и факелов в руках бедуинов, падая на уходящие в высоту темные скалы, метались, словно в ритуальном танце. Над головой виднелась узкая полоска неба, усыпанного крупными звездами, со всех сторон раздавался многократно усиленный эхом смутный гул голосов. В этом медленном движении вдоль огненной реки меж уходящими в небо черными громадами настоящее вдруг как-то незаметно исчезло и Сергей всем своим существом ощутил невыразимое словами погружение в поток времени, уносящий его на много столетий назад.
На «Ночную Петру» собралось довольно много туристов, и экскурсионная кавалькада растянулась едва ли не на всю длину ущелья. Сначала члены экспедиции держались вместе, но к моменту, когда каньон наконец кончился и показалась площадь перед Аль-Хазне, также освещенная сотнями свеч, Лыков потерял из виду большинство знакомых лиц. Сам он примкнул к группке, состоящей из Стаса, гостей-англичан и Лидии.
На площади началось обещанное представление, заключавшееся в бедуинской игре на флейте и рассказе экскурсовода об истории Петры. Он начал с того момента, когда в седьмом или в начале шестого века до нашей эры земли Эдома не то завоевало, не то мирно заселило племя кочевников-набатеев.
– Постепенно ими было создано сильное государство, столицей которого стала Петра, – звучный голос иорданского гида гулко разносился по обширному пространству, заполненному людьми, и, уходя ввысь, терялся среди тонущих во мраке капителей колонн Аль-Хазне. – В этом скальном городе набатеи жили, принимали караваны, привозившие товары из Индии и Китая, здесь цари Набатеи проводили многолюдные