Воительница ссадила мальчишку на землю и спустилась со спины дракона. Послала ему мысленный сигнал: «Ты свободен», и огромный зверь расправил крылья и легко взмыл в осеннее небо.
Вирджил Великий в тяжёлом багровом плаще, с мечом на роскошно отделанной каменьями перевязи, король и воин, шагнул навстречу Демире, но не успел сказать слов благодарности.
Воительница повернулась, встретилась взглядом с королём и показала в сторону распахнутых городских ворот, сквозь которые ветер доносил в город запах гари с пожарищ сражения.
– Твоя победа, король Руаны.
– Нет, – чуть качнул головой Вирждил Великий, – твоя победа.
Король смотрел на неё взглядом, полным мудрого достоинства. Демира видела, что он не стар ещё, очень высок ростом (как Арий Конрад!) статный, сильный, мужчина в расцвете. Она освободила его страну от врагов, она вела армию за честь Короны, она дарила ему победу, а он не желал принимать её дар.
– Демира! – к ней подбежал Ливий.
Лицо его было перемазано копотью, руки окровавлены, рыжая борода спуталась. На плече висел грязный кожаный мешок.
– Говард убит, Демира! – сказал он.
Воительница обернулась, не веря в услышанное.
– Как? – сразу подсевшим голосом спросила она.
– В схватке с Пиаром, – коротко пояснил Ливий.
– Нет-нет! – голос Демиры обрёл прежнюю звучность. – Того быть не может! Ты ошибся. Он где-то здесь среди воинов! Пойди, найди его!
– Он убит, Демира, – Ливий опустил голову, – прости за дурную весть. Убит. Я сам видел.
Перед воительницей разом встала прошедшая ночь и, как наяву, она услышала: «Каждый зверь предчувствует свою погибель, а человек умнее зверя. Завтра я умру в бою».
Горечь потери свалилась на неё тяжёлой ношей, сразу стало трудно дышать, ослабели ноги. И следом, как всегда бывало, пришла ослепляющая ярость, жажда мести. Бледная от гнева, Демира шагнула к Ливию, грубо встряхнула его.
– Где Пиар? – прорычала она. – Вы дали ему уйти, трусы?
– Зря ты так говоришь, – тихо ответил Ливий, отстранил её руки, открыл свой мешок и вытащил из него за волосы окровавленную голову.
– Кто просил тебя его убивать?! – обессиленно вздохнула Демира. – Он пленник короля! Его должно было живым королю доставить!
– Говард был моим военачальником, – промолвил молчавший до этого времени Вирджил Великий, – месть справедлива.
– Говард лучшим воином моим был, – стиснув зубы, ответила Демира, а разум кричал в злом бессилии: «Он мог мужем твоим быть, отцом детей твоих!»
Почему боги решили, что ей не быть с тем, кто любит её, но быть вдали от того, кого любит она? Почему даже теперь, не веря, не надеясь, зная, понимая всё, она ждёт, что вот-вот, как тогда, в Агропе, послышится топот копыт, и чёрный конь примчит на площадь? Почему, зачем ей этот ад, такой безупречный, совершенный, как вырваться из него, как дальше жить?
– Мы похороним его