– Начальник просил прийти.
Сидим курим. Кешу лучше не беспокоить вопросами, он сам знает охотничий этикет. Когда спрашивать, когда отвечать.
– Анданов-то на Бычковом зимовье бывал последние дни, – говорит Кеша. – Мастерил, знать, мостик.
Бычкова зимовьюшка – старый сруб на Черемшанке, недалеко от нового мостика. Охотники давно не посещают зимовьюшку. Зверье ушло от Колодина, от шумных мест.
– Что же он там промышлял, Кеша?
– Откуда знать? Промышлять-то там нечего.
– Почему ты думаешь, что мастерил мостик?
– Откуда знать? Стружка с одежды насыпалась в зимовье. Свежая стружка.
– А точно Анданов?
Турханов хмыкает, выбивает трубочку на жесткую бугристую ладонь. Держит горячую золу, как в пепельнице.
– Видел табачок? Из кореньев… Простой! Анданов медовый табак курит, духовитый. Только он!
– Слушай, Кеша. Вот у меня мотоцикл. Надо его запрятать возле станции. Куда бы ты запрятал?
– Зачем прятать? Оставь на станции, никто не возьмет.
– Нельзя, чтобы кто-нибудь видел, понимаешь?
Кеша косит на меня прищуренным темным глазом.
– Понял, следователь. Подумать надо.
Он поднимается с бревна, сутулый, пригнутый годами к земле, но все еще крепкий. Он из той породы потомственных таежников, которые не знают, что такое больница…
– Надо бы Савкину яму посмотреть, следователь.
Он идет медвежьей походкой через завалы кедрача. Когда-то здесь похозяйничал шелкопряд, оставив черный, мертвый лес.
Савкина яма – неглубокий, густо заросший котлованчик.
– Отсюда песок брали, когда строили дорогу, – бормочет Кеша и, кряхтя, лезет по откосу вниз. Он копошится в яме, осторожно разгребая валежник. Дождь наверняка смыл следы.
Я касаюсь тонкой, едва ощутимой нити догадки, которая возникла из неясного предположения. Но кристаллы уже начали выпадать. Раствор твердеет. Мостик, выстроенный Андановым. Его интерес, проявленный к этим скучным для охотника местам. Такие совпадения не могут быть случайными. Теперь не я ищу факты, а они меня. Значит, я на верном пути…
– Погляди-ка, – зовет Кеша из кустарника.
Густые ветви прикрывали здесь землю от дождя. На песке – отпечаток протектора. Неподалеку от рубчатого узора находим темное пятно. Здесь масло натекло из карбюратора. Очевидно, мотоцикл лежал на боку. Бензин испарился, а масло осталось. Мы находим еще кусок промасленной тряпки. Больше ничего не удается обнаружить.
– Съездишь со мной в Полунино, Кеша?
– Опять мотоцикл искать?
– Да. Но там его насовсем запрятали, понимаешь?
– Это легко. В озеро, однако, бросить нужно. В Лихое. Шаман-скалу знаешь? Могила, однако, – поразмыслив, протяжно тянет Кеша.
С Шаман-скалы станция Полунино как на ладони. Поблескивают