– Только в виде мертвой тушки, годной лишь для того, чтобы скормить тебя зверям Равнин, – говорил этот взгляд.
А вот Бобл с Гоблом, возникшие рядом с бабулькой спустя долю мгновения после ее шустрого, несмотря на почтенный возраст, передвижения, сохраняли спокойствие. И даже, решил Мастер, выражали внутреннее одобрение его действиями. Александр будто воочию увидел, как старая шаманка Гобла в облике одной из очередных жертв водит по этому полутемному залу малолетних внуков, и хвалится, не разрешая даже потрогать руками блестящие латы, и шитый золотыми позументами дворянский костюм петровских времен. А особенно – тот самый костюм, на которого сейчас молился эльф.
«Молился», кстати, дергаясь всем телом, и прежде всего головой, которую сейчас словно привязали к этому артефакту. Саша почувствовал, как что-то мелкое, трудноразличимое в полутьме, ползет по его рукам, щекоча, но не кусая.
– Блох, что ли завезли сюда земляки с этой одежкой? – подумал Мастер, резко встряхивая перед собой оказавшийся цельным костюм.
Потом еще раз, и еще – щедро посыпая стену, за которой, быть может, прятался еще один гараж Ушедших, мелкими обломками Рун; именно их в первый момент принял Александр за мелких домашних насекомых, обожающих селиться в шерсти собак. Одна, или десяток плетений, наверное, ухитрились заползти в карман пояса – в то его отделение, где хранились артефакты. Потому что на правом наруче вдруг дернул щекой Альберта Эйнштейна Умник:
– «Шеф, – сообщил он, – эти плетения идентичны Рунам защиты трактира „У веселого тролля“ с вероятностью, близкой к 100%».
— Понятно, – протянул Мастер, отмахиваясь от Гоблы, и встряхивая костюм еще энергичнее – словно надеясь вернуть стене все части плетения, до последней, – Гобла как-то ухитрилась переместить защитные Руны Ушедших на свой гардероб – вот он и не истлел за тысячи лет. Интересно – что будет, если так же отряхнуть от груза тысячелетий не артефактный костюм, а обычный, когда-то бывший земным?
Он сунул артефакт предка, который посчитал вполне чистым от многовековой пыли, в руки потомка, и шагнул к соседнему – тому самому доспеху, в вычищенном нагруднике которого можно было разглядеть собственную физиономию до мельчайших морщин.
– Это если освещение позволит, – пробормотал Шеф, лицо которого не было отмечено такими изъянами кожи – даже в последние дни, когда на его плечи легла тяжесть управления кланом.
От Мастера потянулись сразу несколько нитей маны: