Снова раздражение накатило на Валецкого, и он, чтобы избавиться от этой докуки, полез в карман за папиросами. Адъютант генерала, старший лейтенант Силин, сидевший рядом с шофером, заметив это, предупредительно поднес командующему огонек своей зажигалки.
– Сейчас будет самое опасное место, – произнес он, чутко следя за выражением лица Валецкого. – Вчера здесь обстреляли штабную машину… – Выдержал паузу, перехватил ожидающий взгляд, уверенно продолжил: – Хорошо, что навстречу шла колонна артиллерии, а то бы – пиши пропало. Эти крайовцы – кретинизм какой-то: то с немцами воюют, то с нами.
Валецкий попыхивал дымком, ничего не отвечая, и адъютант отвернулся, принялся следить за дорогой. Бойцы, сидящие в бронетранспортере, ощетинились на обе стороны стволами автоматов и ручных пулеметов. Адъютант Силин тоже поднял свой автомат и даже передернул затвор.
«Мальчишка, – подумал генерал. – Если попадем в хорошо организованную засаду, то шансов остаться в живых ноль целых ноль десятых. Выстрелить не успеешь. Даже подумать. Конечно, если у них задача – уничтожить, а не взять в плен. Впрочем, лучше не думать…» – И Валецкий, зная, что Силин стережет каждое его движение, откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза.
Опасный участок дороги они миновали без приключений. Генерал Валецкий только скользнул взглядом по остову сгоревшего «студебеккера», по бурому холмику под одинокой раскидистой сосной. Сколько таких холмиков вдоль военных дорог и сколько будет еще!.. Говорят, американцы увозят своих убитых на родину в цинковых гробах. Чудаки, ей-богу! Тут Россия – вот она, за спиной, но ни у кого и в мыслях нет отправлять туда убитых на чужой земле солдат и офицеров. И правильно: пусть эти могилы напоминают будущим поколениям, что от фашистов их избавила Красная армия, а не какая-нибудь другая. Да и сколько нужно вагонов, гробов, людей, чтобы развозить погибших и умерших по такой громадной стране! Патроны подвезти – и то не всегда успеваем. Какие уж тут гробы! Так бы в землю положить да зарыть по-человечески – и то ладно. На Руси, похоже, издревле не слишком пекутся о павших воинах. Как там у Пушкина: «О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями?» Вот именно.
Бронетранспортер с охраной свернул с наезженной дороги на просеку и покатил между соснами, вершины которых сошлись высоко над головой, раскачиваясь под порывами ветра. Даже сквозь рокот мотора слышно, как оттуда вместе со снежной мутью низвергается глухой неумолчный гул.
Через минуту-другую посветлело, открылось широкое