В сущности, генерал Валецкий был даже рад, что немцы надавали союзникам по морде, а то слишком легко они раскатились, почти не испытав на своей шкуре, что такое настоящая драка. Пускай-ка теперь почешутся. Рассказывают, что в их газетах – у них там все писать можно! – похихикивают над русскими, которые будто бы воюют по принципу: были бы кости целы, а мясо нарастет. А как он, генерал Валецкий, будет беречь это «мясо», если его ставят в такие дурацкие условия? Будь ты хоть семи пядей во лбу, хоть семидесяти, а с завязанными глазами, да еще в незнакомом помещении, размахивать кулаками – кулаки в кровь разобьешь, а толку – чуть.
Генерал Валецкий давно уже считает понятие «беречь солдата» чисто пропагандистским вывертом, придуманным журналистами и писателями, понятием, обращенным не к нему, командующему армией, а к так называемому общественному мнению. В конце концов, и сам он постольку командующий армией, поскольку существует сама армия, и, следовательно, должен свою армию беречь. Но он командующий именно армией, а не солдатами. Его задача – продвинуть свои полки и дивизии к такому-то сроку на такое-то расстояние, занять такие-то населенные пункты, форсировать такие-то водные преграды и тому подобное. И при этом не ссылаться на так называемые объективные трудности: ни командующий фронтом, ни тем более Верховный принимать их во внимание не станут. К тому же в резерве Ставки хватает генералов, готовых заменить его на армии и еще меньше считать, сколько они потеряют солдат, выполняя приказы свыше. Жалеть солдата – это создавать ему наиболее благоприятные условия для того, чтобы он воевал, чтобы погиб не зря, а прихватив с собой на тот свет врага или сделав хотя бы один шаг вперед. Воюющая армия – не общество милосердия, а война – это взаимоуничтожение двух враждующих армий, и побеждает не тот, кто уничтожил больше солдат противника, а тот, у кого этих солдат оказалось больше вообще. Немцу брать солдат уже неоткуда, хотя за его спиной все еще стоит почти вся Европа, а у нас они еще есть; немец потерял уверенность в своих силах, а у нашего солдата с каждым днем эта уверенность растет. Поэтому немец потерпит поражение, а русский победит. Вот и вся арифметика с психологией.
Ну и… прорыв обороны противника пехотными батальонами, атакующими впритык к огненному валу, – тоже способ сберечь солдат и добиться успеха меньшей кровью. Рокоссовский в Белорусской операции использовал эту методу, она дала неплохие результаты, теперь с ней связывают чуть ли ни весь успех нового наступления.