Давно забытый голос. Алексей Зайцев

трещина стала еще больше. Он повернулся к Говорухину и сказал, что у пистолета треснул курок. Говорухин в ярости вскочил со скамейки, выхватил у него игрушку и начал ее рассматривать. Заметив трещину, он обвинил во всем Сашку.

      Пациент. А вы так и не признались?

      Мистер Гусь. Нет. Я понимал, что поступаю нехорошо. Но слишком боялся Говорухина. Боялся его кулаков. И я не ошибся. Когда Сашка сказал, что ни в чем не виноват, Говорухин ударил его в живот. Потом в плечо, в грудь, начал выкручивать ему руки. Сашка заплакал. Можно сказать, заревел. А мы стояли и смотрели на то, как Говорухин истязает его за свой сломанный пистолет.

      Пациент. Неужели вам совсем не было стыдно?

      Мистер Гусь. Было. Но немного. А вот теперь необычайно стыдно. Впрочем, я же вам сказал, что собираюсь рассказывать только те случаи, за которые мне стыдно до сих пор.

      Пациент. Вы должны были признаться, что это вы сломали. В конце концов, он был вашим другом.

      Мистер Гусь. Возможно, даже лучшим другом.

      Пациент. Тем более. Вы поступили подло.