Пациент. И что же такого ужасного я мог совершить?
Мистер Гусь. Для этого сначала нужно понять, что вы за личность. Каким вы, например, были ребенком? Что любили? Чего боялись?
Пациент. Если бы я это знал…
Мистер Гусь. Хорошо, давайте я расскажу вам о себе, а вы, если вдруг почувствуете нечто схожее с собой, скажете. Иногда история жизни другого человека наталкивает на воспоминание о собственной.
Пациент. Что ж, давайте попробуем.
Мистер Гусь. Я не стану вас мучить скучными биографическими подробностями и рассказывать о том, как ел овсяную кашу и пил вишневый кисель. Все это обыденно и потому неинтересно. Я расскажу вам о событиях, которые имели для меня особенно важное значение. Про события, которые потрясли меня до глубины души и не отпускают до сих пор.
Пациент. Что же это за события?
Мистер Гусь. Я расскажу вам о том, за что до сих испытываю чувство вины. Понимаете? Казалось бы, столько лет уже прошло, а я до сих пор ощущаю себя виноватым.
Пациент. Что же вы такого натворили?
Мистер Гусь. Когда мне было семь лет, мама и ее подруги считали меня ангелом. Надо сказать, что мне повезло с внешностью, и в детстве я действительно был похож на ангелочка. Даже мои нынешние знакомые, когда видят мои детские фотографии, умиляются.
Пациент. Должно быть, такую внешность хорошо использовать для прикрытия каких-либо проказ.
Мистер Гусь. Именно! Так я и поступал. Дома за чаем я выслушивал от мамы и ее подруг тысячи комплиментов. Выслушивал, что я солнышко, золотко, чудо, ангелочек, а потом шел на улицу и делал там нечто такое, на что вряд ли когда-нибудь отважился бы хоть один ангел.
Пациент. Что же вы делали?
Мистер Гусь. Я мучил бабочек.
Пациент. Что, простите?
Мистер Гусь. Мучил бабочек. Причем делал это с особым изыском. Я отыскал за домом паутину, которую сплел мерзкий коричневый паук, и бросал ему туда бабочек. После чего наблюдал, как он запутывает их в свои сети и высасывает из них кровь.
Пациент. Признаться, это мерзко.
Мистер Гусь. Тогда мне так не казалось. Я ходил по улице с кепкой и подстерегал самых красивых бабочек. Когда они садились на цветы или на траву, я накрывал их кепкой, доставал, брал за крылышки и нес на съедение пауку. Однажды я поймал необычайно красивую бабочку с перламутровыми крылышками и удивительным узором. Когда я бросил ее в паутину, паук выскочил из своего укрытия так неожиданно, что я вздрогнул и упал. На секунду мне показалось, что я сам попал ему в лапы и сейчас он высосет из меня все соки. Я сидел на асфальте и смотрел, как ловко он окутывает ее в прозрачный саван, как она беспомощно взмахивает крыльями, тщетно пытаясь разорвать паутину. Паук не торопился. Он оплел ее целиком, превратив в белый кокон, и лишь потом начал пожирать.
Пациент. Черт возьми, вы просто садист! Перестаньте, мне противно это слушать!
Мистер Гусь. Прошу вас, послушайте. Я нуждаюсь в исповеди.
Пациент.