– Пошли.
Мы спустились в подземный переход у Никитинского рынка.
– Вообщем, товар взял под свою ответственность – тебе там незачем светиться. Торгуй, я на стрёме постою. Если вдруг менты – свистну.
– Поторгую, – я высыпал содержимое ящика на газетку, а потом аккуратно разложил всё на нём же.
Налетай, торопись, покупай, не скупись.
– Ты на сумку не садись – там тоже товар, – предупредил Жучок, достал из неё жвачку и ушёл за угол.
Я присел на корточки и оглядел свою витрину – какие-то флаконы, булавки, брошки, «сникерсы», «марсы», несколько номеров «Спид-инфо», ещё какая-то порнушка. Полистал и убедился, что на свете достаточно красивых женщин – на Ленке Григорьевой свет клином не сошёлся.
Прохожие сучили ногами, но никто не останавливался – прицениться, посмотреть.
Становилось скучно и хотелось крикнуть: «Люди, где же моя „пятихатка“?»
У противоположной стены сидела таджичка-нищенка с младенцем на руках, девочка лет пяти ходила вокруг неё, протягивая грязную ручонку прохожим. Когда обозначился разрыв в людском потоке, я поманил её пальцем. Она робко приблизилась, уставилась на меня прекрасными персидскими глазами. Чудо как хороша!
Я вручил ей батончик «сникерса». Девочка грязной лапкой цапнула его, и бегом к маме. Мой подарок бесследно исчез в многочисленных складках цветастого платья, а малышка обернулась ко мне, застенчиво и благодарно улыбаясь.
Что мне оставалось делать? Моё измученное сердце требовало любви и ласки, хотя бы такого беззащитного существа, как эта маленькая беженка. Я снова подманил её пальцем, но пустился на хитрость. Развернул батончик, отломил кусочек и сунул ей в рот. Девочка стремглав кинулась к матери, но вот беда – сладкий «марс» моментально растаял у неё во рту. Моя персиянка остановилась и обернулась ко мне – её прекрасные глаза были полны слёз.
Я позвал её жестом и, не выпуская батончик из рук, предложил откусить.
Мои опыты по приручению дикой персиянки прервал Жучок. Он достал из своей сумки жвачку, сунул в карман и усмехнулся:
– Навар тратишь?
– Нет навара.
– Так, Витёк, долги не покроешь.
– Боюсь, ты прав.
– Ну, подождём ещё немного – часа не работали.
Он ушёл и тут же вернулся, пятясь спиной. По испугу на его лице, я понял, что те трое парней, преследовавших его по пятам – нет, наверное, по носкам: ведь он же спиной пятился – нехорошие люди.
Один нахально водрузил ступню на картонную мою витрину:
– Так, дёрнул отсюда, а товарчик мы конфискуем.
Я приподнял очки на лоб:
– Ты шутник что ли?
– Нет, охрана общественного порядка.
– Не тянешь ты на охранника – оружия нет, – я держался хорошо, роль беззаботного балбеса мне пока удавалась.
– Как нет, а это? – финка из кармана перебралась