Это камерные работы, изображающие окраину, ночь, осень. В этих неброских, неподвижных пейзажах всегда что-то внутренне происходит, случается, наблюдается: сдвигаются снега, деревья протягивают вверх свои голые ветви, облака затевают прихотливую игру, луна таинственно выглядывает из-за туч. Пейзажи Махотина живые, теплые, родные. А как красиво в них само движение краски, сопоставление цветовых масс, фактур, лаконизм композиции, ее завершенность. Эти пейзажи похожи на портреты стариков Махотина, это Россия, внешне так быстро меняющаяся, но в глубине остающаяся такой же, – прекрасной и бедной. И если многие художники изображают новую Россию, зараженную динамизмом, техницизмом современной жизни, то Махотин предпочитал видеть устоявшиеся глубины этой земли, избегая при этом псевдо-народной пасторали. Останутся ли в России такие старики, такие глубины – покажет время.
У Виктора Махотина есть скромненький натюрморт «Цветы». Изображены простые травы на желто-розовеющем фоне рассвета. В этих травах столько изящной хрупкости и столько стойкости. После ночи наступает рассвет. И Виктор Махотин мог бы так о многом еще рассказать…
Вспоминая прошлое, мне особенно часто видится то время, когда дверь свободы слегка приоткрылась и художники своими плечами расширяли этот проем. Ставили обществу глаз. Это была выставка на Сурикова, 31, а потом нечто, что ныне вообще кажется ирреальным – выставка на Ленина, 11. Когда с улиц нашего жесткого и жестокого города мы приходили туда, мы оказывались в царстве свободы, при этом свободы талантливой.
И стояла большая железная касса с билетами по рублю, и сидел улыбающийся Виктор Махотин. И то, что это место быстро прикрыли – одна из самых больших потерь в культурной жизни города. На Ленина,11, «Станции вольных почт», свободно, органично шел процесс развития современного искусства, появлялись новые имена, царила атмосфера творчества, доброжелательности. Виктор Махотин был бессменным директором этой площадки.
Во время, когда создавались километры пустой живописи, Виктор обладал цепкой наблюдательностью. В его работах много юмора, окрашенного горечью и состраданием. И это говорит о подлинности его человеческой личности. В нем не было ни позы, ни пустоты. Виктор был феноменально общителен, вокруг него вращались сотни людей. И это превращало Махотина в уникального человека. Важность именно такой уникальности сегодня понимают многие, знавшие его люди. Важно поэтому сохранить Башню Махотина, как музей, связанный накрепко с именем художника.
Владимир