Инспектор. Городской роман. Роман Чикин

все необходимые вопросы были оперативно решены, и в КПЗ вместо Барина присел какой-то лох. Естественно, что на лапу получили и начальник отдела, и начальник ОУР, и отдел дознания в полном составе. Маринку спасло только то, что в это время она валялась на больничном с переломом мизинца на левой ноге. Когда спустя трое суток дознание вышло в суд с ходатайством об избрании меры пресечения для задержанного, и в зал суда явились производившие задержание опера МУРа, скандал вышел просто феерический. Начальнику ОВД и начальнику отдела дознания кое-как удалось отмазаться, а вот Маринкин сослуживец-дознаватель, с которым она сидела в одном кабинете и который вел дело, присел на несколько лет. Первые полосы многих газет тогда пестрили заголовками типа вроде того, что «Не Барское это дело – в СИЗО сидеть», и Маринка, выйдя с больничного и ужаснувшись постигшей соседа по кабинету репрессии, тут же написала рапорт по собственному. И все бы ничего, вот только уволиться ей удалось только через полгода, когда она послала рапорт по почте заказным письмом на имя начальника УВД. В общем, бурная у нее была юность.

      И, наверное, два бывших сотрудника в районной КДН – это вполне неплохо.

      Когда я захожу в кабинет, Юра скачет между нашими с Маринкой столами, изображая, как он в детстве залепил старшей сестре яблоком в голову. В кабинете, как всегда, одурманивающе пахнет кофе – Юра традиционно выставил наполовину выпитую чашку на мой стол, а теперь забыл про нее и источает вокруг флюиды позитива и драйва. Я вхожу, Юра резко замирает на месте в нелепой позе, а потом обрушивает на меня поток праведного возмущения:

      – Блин, у меня чуть яйца не поседели! Ты, блин, совсем уже охренел, что ли? Разве можно так красться?!

      Юру можно понять. Он мобист, и его кабинет находится под кодовым замком, он весь заставлен сейфами, окно забрано решеткой, а к компьютеру не подключен интернет. То есть тотальная и безапелляционная изоляция, что при Юрином темпераменте категорически невыносимо. Устроившись на работу в управу, он, как и всякий новый в коллективе человек, искал свой круг общения, прощупывал почву и проводил рекогносцировку. В отделе ЖКХ, где у нас работают в основном мужики, к такому поведению мобиста не привыкли. До Юры в управе работал Иван Иваныч Шматко, кап-раз в отставке, скучный и незаметный пенсионер, безвылазно сидевший в своей берлоге неделю напролет и лишь в пятницу сваливающий сразу после обеда на дачу, оказавшийся под пятой ЖКХ и клепающий за них все отчеты по учениям ГО и ЧС, планы, отчеты и прочую ересь. Когда на Юру попытались взвалить привычный, но не положенный объем дополнительной работы, и Юра достаточно жестко и по-военному огрызнулвшийся —, отказался это делать при главе управы., Оотдел ЖКХ сразу резко провел в неформальном общении с ним разграничительную черту. Среди девчонок из бухгалтерии и орготдела Юра, естественно, не нашел свой круг общения, и в итоге он оказался в кабинете комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав. Узнав,