– Волнуемся? – пробурчал Бобров. Всей своей угрюмостью он выражал презрение к таким мелочам, как отправка людей в космос. Его мысли и переживания носили исключительно глубинный, всечеловеческий охват.
– Знаешь, в этом лагере вчера один тип покончил самоубийством, – произнес он низким, многозначительным голосом, которым обычно начинал свои проповеди-беседы, доставившие ему к славе писателя еще и ореол гуру. Кирилл имел неосторожность присесть на край стола, отчего все это фурнитурное сооружение затрещало и перекосилось.
– По пьяни? – светски легкомысленным тоном поинтересовался Иванцов. – Или скурился?
– Алкоголь, наркотики – это лишь следствие, а не причина.
– Все это философия! – Иванцов выключил приемник. – Какая у них может быть причина кончать с собой?
– Безысходность – разве этого мало? Им нечем заняться!
– А зачем им работа? Ведь наше мудрое государство выплачивает им вполне приличное пособие по безработице! Живи и радуйся! Мечта моей нищей молодости!
– Не о деньгах речь, – голос Боброва степенно перекатывался на низких тонах.– Человечество – не скотный двор, где все сводится к жрачке, выпивке и сексу. Суть человека такова, что он должен творить, бороться, созидать, ощущать себя полезным. Ему нужна великая цель, смысл жизни!
– Да брось ты! – лениво отмахнулся «Королёв XXI века». – Все эти сказки про смысл жизни и его поиски придумали вы, гуманитарии, чтобы не пахать на заводе. Смысл жизни – это Грааль эпохи платного психоанализа. На самом деле его нет и быть не может.
– Не, врё-ёшь! – чем ироничнее становился Иванцов, тем с большей готовностью, совсем как в былые времена диспутов о судьбах человечества, плюрализме, либерализме и авторитаризме входил в раж его напарник. – Конечно, в чем-то ты и прав. Как таковой смысл жизни может быть нам и не доступен. Но это – нам! Для среднего же, обычного, заурядного человека во все времена общественное благо, идея выживания и процветания социума вполне подменяла собой смысл жизни. И благодаря этому бесхитростному ухищрению человечество жило, развивалось, заключало в своей груди великую веру, позволявшую ему двигаться вперед, по пути прогресса!
Общество говорило: работай, и ты будешь мне нужен. Ты живешь, и существование твое имеет смысл, потому что ты – частица меня, я не могу без таких, как ты, ты – клетка, полезная, работящая клетка, расходуемая по пути моего движения вперед, к звездам.
А