Моргана, однако, ощутила страшный гнев. Она оттолкнула мать Элейн и бросилась к двери. Настоятельница бросилась за ней, крича:
– Если вы сдвинетесь с места, его убьют совершенно точно!
– Почему? – остановилась Моргана.
– О вашем побеге узнают.
– И?
– Часть армии бросят на ваши поиски. Так мы, южане, откроемся для удара. Ваши войска ударят, но первым, кого убьют, будет Пресвятейший кардинал Айона, отец Брайан!
– Его посадят в клетку, его не убьют! Его знают и по ту сторону фронта. Никто не убьёт его!
– Откуда вы знаете?! А если нет?! Так, стойте. Я поняла, – мать Элейн тяжело дышала скорее от волнения, чем от бега, – вы очень любите его и хотели бы защитить от любой напасти. Я, я понимаю это. Мы все преданы ему и если он позовёт нас, то, не задумываясь, полетим к Преньону. Но! Но сейчас, Моргана, милая, не делайте этого. Я обещаю вам, что напишу ему и напомню о вас. Он приедет сюда, и вы сами поговорите с ним. Вы хотя бы попробуете уговорить его. Может у вас не только красота превосходяща, но и убедительность!.. Ньон он уже заложил, его строительством могут заняться другие и ему незачем подвергать себя опасности. Да. Есть шанс, что он останется здесь в Деферране, да. Ну? Вы?.. Вы будете благоразумны?..
– Хорошо, я останусь. Пишите сейчас же!
Шли дни. Их прошло слишком много. Моргана жмурила глаза до чёрных точек, пытаясь молиться, но молилась только о том, чтобы Брайан приехал. И вот, шум, крики. Топот ног – все бегут.
«Это Брайан!» – подумала Моргана и, так же как и все бросилась к выходу, на холод, не позаботившись о тёплой шали. Он уже стоял в окружении «чёрных волн» прочих монахинь и целовал один подставленный лоб за другим. Крылатые люди обычно круглосуточно выглядели сияющими, но Брайан казался усталым почти как обычный, бескрылый человек.
Моргана распихала женщин по сторонам и бросилась к Брайану. Обняла его за шею, прижалась, как могла тесно, и поцеловала. Целуя, закрыла глаза и почувствовала и блаженство, и восторг, и мир внутри себя. Но тут же: толчок, удар по лицу. И оказалась на земле. Брайан выглядел разгневанным. Он пошёл прочь и его «чёрные волны», всё так же обволакивая его, двинулись вместе с ним.
Моргана была слегка шокирована. Как-то не вязался поступок Брайана с тем образом себя, который он создал в памяти Морганы. Реконструируя произошедшее в обратном порядке, Моргана поняла, что это была пощёчина. Разве святым можно так поступать? Похоже, что да. То есть гнев, а значит, склонность к пороку не помешала ему стать святым, а она своим поцелуем могла бы?.. Всё разрушить?!
Мать Элейн поднимала её с земли и отряхивала одежду, ругая на разные лады и выговаривая почти всё то, о чём Моргана и сама в то время думала. Но одна мысль настоятельницы не приходила ещё в голову эскортесс:
– Теперь он не станет вас слушать, – заявила мать Элейн. – Потому что он решит, и будет прав, что вы хотите