Малая раковая клетка, не производящая ничего, кроме смерти, была представлена теперь мировой общественности бывшим комсомольским функционером Валерием Романовичем Копенкиным. Клетка, как известно, имеет свойство размножаться, образовывая отвратительную на вид и по последствиям опухоль. Вокруг Копенкина очень быстро образовалась смертоносная колония таких же клеток и опасный тумор дал заметный рост.
Однажды в середине восемьдесят девятого, когда большая часть наших соотечественников устремилась на дачи и на юг страны (за границу тогда еще ездило очень малое количество людей), в опустевшей жаркой Москве, в одном из «темных» домов в ближайшем к Новой площади переулке, рядом с ЦК комсомола собрались «двенадцать разгневанным мужчин». Гневались они на крушение идейных принципов, объединявших и кормивших их.
Как водится, для куража крепко выпили и быстро захмелели. Возглавлял эту вечеринку заговорщиков один из секретарей центрального комитета комсомола, имя которого теперь уже никому ничего не скажет, потому что уже через год его застрелили в подъезде собственного дома и больше о нем никто никогда не вспоминал. Но тогда, летом восемьдесят девятого, он был обличен особыми полномочиями, исходившими от высшего руководства его политического ведомства и от самого генерал-полковника Артема Лаврентьевича Бероева.
Как называли этого человека в среде комсомольского актива, действительно очень трудно вспомнить – не то Леней Королевым, не то Лешей Царевым, не то еще как-то, но доподлинно известно, что в секретной памяти ведомства Бероева он числился под псевдонимом «Князь». Возможно, из-за фамилии (не называть же агента прямо – «Король» или «Царь»! Хоть какая-то конспирация-то должна быть!), а, возможно, из-за того, что этот титул вполне подходил к его заносчивой и независимой манере общаться с нижестоящими товарищами по молодежной организации, основанной на удивительных принципах «демократического централизма».
Князь обвел присутствующих комсомольских функционеров тяжелым взглядом и произнес фразу, которая определила весь дальнейший процесс натурализации «молодежного резерва» в новых, рыночных условиях:
– Комсомол – это золотая кладовая партии!
Хмельные глаза присутствующих не отлипали с этой минуты от разгоряченного лица вождя.
– Партия сказала «надо» – комсомол ответил «есть»! – очень к месту вставил один из главных действующих лиц в КМО СССР Валера Копенкин.
Его за глаза называли «Майором», и мало кто сомневался, что это просто дружеское прозвище.
– «Майор», как обычно, прав! – кивнул Князь.
Он поднялся, прошелся по комнате, взял со стола, с одной из общих тарелок, пучок зелени и запихал его себе в рот. Зеленые веточки и листики исчезали в прорези его губ, будто где-то внутри головы Князя находился механизм по измельчанию всего, что угодит в его безжалостные жернова.
– Выстраиваемся и занимаем позиции, – объявил он так, будто предстояло генеральное сражение.
Выстроились