– Ну, знаете! – возмутилась Давлетбаева, вдруг почувствовав, что и здесь их силы не равны.
– Знаю! Я-то как раз знаю! Позвольте представиться – Валерий Романович Копенкин. Торговец, а в прошлом ответственейший работник центрального органа Ленинского комсомола. Вы не смотрите на мои седины, «комсомольцем», а вернее, функционером в этой славной когорте я был совсем недавно меньше двух лет назад. А кто вы? Впрочем, постойте. Позвольте, я угадаю.
– Попробуйте! – кокетливо выпятила вперед высокую крепкую грудь Раиса Ринатовна и многообещающе блеснула глазами. Она подумала, что ее новая жизнь начинается очень романтично и весело. Копенкин ей нравился с каждым мгновением все больше и больше.
– Вы… вы… учительница… в прошлом, – начал Валерий Романович, внимательно глядя в глаза Давлетбаевой.
Раиса Ринатовна от удивления откинула назад голову и вздрогнула: неужели на ней столь заметна эта жалкая печать советской училки! Только рано пораженный маразмом Ильич мог призывать «поднять народного учителя на такую высоту, на которой тот никогда не стоял в буржуазном обществе». Оно и видно! Вот она – высота! Чуть глаза не лопнули от жадности в Шереметьевском магазине! Напиток, который в «буржуазном обществе» знает каждый двоечник, советский заслуженный учитель не только не пробовал, но даже о нем не слышал. Одна лишь водка! Водка! Водка! Да еще этот вонючий советский портвейн! И на роже всё написано ясно и убедительно: я как раз та, которую «подняли на небывалую высоту».
– Допустим, – сдержанно, но все же с некоторым волнением в голосе произнесла Давлетбаева.
– Нет! Вы не просто учитель. Вы – руководитель! Директор школы! Заслуженный и уважаемый! Так?
– Так, – упавшим голосом ответила Раиса Ринатовна и вдруг спохватилась: – Но с этим уже давно покончено!
– С чем? – рассмеялся Копенкин. – С уважением?
– Нет, я не то имела в виду. Вы не передергивайте! – засмущалась Давлетбаева.
– Конечно, конечно! Я опять злобствую. Но всё же вы член партии, даже, наверное, входите в бюро райкома или обкома, у вас есть трудовые награды. И сейчас вы летите на какое-то европейское совещание в духе нашего времени – перестройка, гласность, плюрализм и тому подобное. Советских теперь любят приглашать в такие места. Это как демонстрация Кинг-Конга.
– Кого? – округлила глаза Давлетбаева. – Какого Пинк-Понка?
– Это не важно, – отмахнулся Валерий Романович. – Не расстраивайтесь!
– Я и не расстраиваюсь! Тем более, что вы ошиблись.
– Вот как! Во всем?
– Ну, не во всем! – кокетливо замялась Раиса Ринатовна.
Она вдруг распахнула глаза и, приблизив лицо к Копенкину, со значением произнесла:
– Я дипломат. Советник Чрезвычайного и Полномочного посла Никиты