– Ого… Пожалуй, действительно не стоит тебе ездить. Я завтра сам всё объясню Северину.
– Так ведь он будет волноваться.
– Ничего, он сейчас увлечён своими делами, может и не вспомнит про меня. Главное, вернуться утром.
– А когда должен приехать граф?
– Ты хотела сказать виконт? Ты уже второй раз называешь его графом.
– Прости, я немного путаюсь во всех этих чинах и титулах.
– Виконт унаследует графский титул в двадцать лет. Пока всеми делами заправляет вдовствующая графиня.
– Я постараюсь запомнить это, – улыбнулась Мари. – Так когда должен приехать виконт?
– Не знаю точно, – пожал плечами Уилл. – Как выспится, так и приедет.
– От имения в Сэфланде до Волдрена почти целый день пути. Так что же, он явится только к ночи?
– Да кто его знает? – юноша усмехнулся. – Как приедет, так и приедет.
– А какой он? – вдруг спросила она с лёгкой улыбкой.
– Кто? – удивился Уилл.
– Виконт, конечно, – хихикнула Мари. – Он красивый?
– А почему тебе интересно? – недоверчиво глянул на неё собеседник.
– Да так, – она смущённо отвела взгляд. – Видела в книге портреты знати, почти все они такие… Прости мою бестактность, но они так уродливы. Матушка говорила, что это из-за кровосмешения.
– Да? – усмехнулся юноша. – Я, вообще-то, тоже представитель той самой знати. Что же, я такой урод?
Девушка без всяких эмоций глянула на гостя, быстро окинула взором загорелое лицо с широкими скулами и слегка вытянутым подбородком. Взгляд заскользил снизу-вверх от тонких, слабо очерченных губ к тёмным, почти чёрным глазам, выжидающе смотрящим на собеседницу. Он убрал спадающие на лоб чуть курчавые волосы, усмехнулся.
– Ну?
– Нет, – наконец ответила Мари. – Ты довольно привлекательный, – заключила она.
– Да? Я-то всегда считал, что неотразим, – хмыкнул Уилл.
– Слишком худой, – с шутливой улыбкой покачала головой она. – Мужчине не к лицу такая худоба. Будешь нормально питаться и станешь неотразимым.
– Ну спасибо, буду знать свои недостатки, – бросил он деланно обижено.
– А я? – неожиданно спросила девушка, робко опуская глаза. – Я привлекательная?
Уилл непонимающе глянул на неё – уж очень резкими были перепады настроения, но в этот миг ему показалось, что под маской безразличия и шутливой прямоты мелькнуло искреннее волнение.
– А как сама думаешь? – всё то же злорадство подталкивало что-нибудь съязвить, а воспитание требовало сказать правду. – Ты красивая, – выдавил из себя парень. – Даже слишком.
– Правда? – в её глазах вспыхнула неожиданная детская радость. – Ты вправду так считаешь?
– А тебе никто не говорил? – неловко попытался оправдаться Уилл.
– Матушка говорила, – призналась она. – Но это же матушка, для неё я всегда красивая,