Вся моя жизнь – сплошная иллюзия, как и жизнь любого человека. Мы во власти того, что не познано и не может быть осмыслено никогда. Настанет день, и мы все взорвем, столкнем Землю с орбиты. И это так же верно, как то, что Розмари выйдет замуж за Пола, и я сам ее к нему отправлю…»
Он склонил голову на грудь – к Полу-вдовцу, химику, католику. Но Пол тоже обречен – стать счастливым и ненадолго, пока еще не погиб мир, доставить радость и любовь Розмари.
А он, Кеннет Гибсон, будет жить с сестрой и стареть, хромать еще лет пятнадцать-двадцать. Ну уж нет!
На ум приходил единственный бунтарский выход. Только один. Сердце воодушевленно забилось. Немного отваги – и он на свободе.
Он же запомнил номер бутылки.
Гибсон заснул лишь под утро. А когда проснулся, понял, что наступил тот самый день. И он будет дома один.
Глава XII
Утром у них царил переполох. Первой в синем с белой отделкой платье вышла на улицу аккуратная, взволнованная Розмари.
Мистер Гибсон проводил ее до дверей. На нем был шелковый узорчатый халат, в котором он привычно чувствовал себя прежним маленьким, опрятным, благопристойным мужчиной. Ему было невдомек, каким он теперь выглядел бледным и больным.
– До свидания, – произнесла Розмари. – Кеннет, пожалуйста, поберегите себя. Вы меня беспокоите. Я уже начинаю жалеть…
– Вам незачем беспокоиться. – Он не отрываясь смотрел на нее. – До свидания. И помните: я именно этого для вас желал.
– Чтобы я поправилась и смогла работать? Вы это хотели сказать?
Гибсон не ответил. Только вглядывался в ее лицо. Ведь он его видел в последний раз. Он очень сильно любил эту женщину. В каком-то смысле она принадлежала ему.
– И это все? – внезапно спросила она.
Гибсон старался припомнить, что ей только что говорил.
– Отнюдь, – с расстановкой произнес он и улыбнулся. – Я желаю вам счастья.
– Да, хорошо… Как мне сделать вас счастливее? Я так вас люблю, Кеннет. Вы же знаете.
Странно, в эти последние мгновения, когда они, казалось, стали ближе, Гибсон узнал ее прежнее знакомое чувство признательности.
– Знаю, – мягко ответил он и ободряюще добавил: – Я очень счастлив, милая девочка.
Розмари вздрогнула и поспешила прочь. Гибсон смотрел, как она уходит по подъездной аллее – стройная, гибкая, здоровая и молодая.
Пол Таунсенд вышел на веранду