в её сердце отзывался болью и плачем. Люди забыли в двадцатом веке, чего они хотят. Никто не мог сесть, облокотившись на берёзку в лесной чаще, и просто спросить себя, что правильно, а что нет. Суета поглотила! Праздность и злоба весьма пленили сердца многих. Сколько бессмысленных жертв? Все до единой! Но тот тихий и спокойный человек в тёмные времена, тот мужественный герой и победитель – ему вечно благодарны. Марина понимала и чувствовала, что искорки любви, надежды горели в сердцах простых людей, тогда и сейчас. Русский дух не погас, ибо победить его невозможно! И сегодня есть беды, страшные беды. Раздоры, алкоголизм, в сердцах людей нету вдохновения, уныние, многие мечтают уехать куда– нибудь из родной страны, так как в их маленьких городах они не могу стать счастливыми, но иногда проблема не во внешних обстоятельствах, а во внутренних. Марина через всё это прошла. Она видела и понимала, что многие подростки, взрослые носят в своём сердце страшную боль. Огромный иногда пласт противоречий, вопросов, дилемм, которые на самом деле пустяк. Но для них это истинная беда, которая калечит их судьбы. Прощать сложно, как и любить иногда, из-за этого мало дружбы. Много депрессий. В мыслях не всегда некоторые умеют желать добра, что и на деле тоже не всегда осуществляется. Марину, как и всё это, ещё глубоко ранило, что никто, к примеру, не умеет дружить и быть приветливым с теми, кто иногда не умеет быть деликатным, или с теми, кто ведёт себя не совсем правильно, с теми, кто имеет зло в сердце. Стоит кому-нибудь быть не таким в моральном или нравственном смысле, падшим и грубым, как его тут же вносят в список отверженных, несчастных, обречённых. А ведь им, конечно, не всегда всем, достаточно лучика света, любви, вдохновения, тепла и заботы, как они преобразятся, изменятся! Поймут, как надо!”
Проходя мимо Благовещенского собора, Марина думала о родном Воронеже: “Жизнь прожить – не поле перейти. Не так-то это просто: настоящую красивую жизнь прожить. Она – настоящая, и красивая, и полная смысла – не прогулка; и не лежание на боку. И не вращение по кругу, когда в старости человека мучают те же страсти, что и в молодости. Как же некрасиво выглядят похотливые старики и старушки. Не поумнели. Тело за время жизни одряхлело, а страсти укрепились, отъелись, разрослись и обнаглели. Их теперь не прогнать окриком, не вырвать пальчиками, слишком глубоко вросли. Это они теперь определяют ландшафт, они задают тон. Они теперь отпечатались намертво на лице. Лицо развратника… Или лицо человека, пролившего много невинной крови… не лицо, а нечто тягостное с тяжёлыми безжалостными глазами. Надо пропалывать страсти, пока они молодые, или корчевать подросшие, но всё же ещё относительно мягкие, неглубокие. Они веселятся сегодня и празднуют завтра, а следующие десятилетия живут в унынии. Каждый день проживают суетно и дрябло. В Воронеже стоит памятник Высоцкому без рубашки с гитарой. Невпопад. Зачем он? Кого он вдохновляет? В Воронеже стоит памятник Никитину. И кто он? К чему он? Молодёжь выбирает себе спутника жизни, пока едет в автобусе
