– Есть выход! – вскричал один из сыновей Фрикса. – Медея же – волшебница!
– Медея – это твоя тётка?
– Ну да!
– Что ж сразу не сказал? Только ведь мы с ней не знакомы. Зачем ей нам помогать?
– Я попрошу свою мать замолвить за нас словечко. Сёстры всё-таки…
Не знал добросердечный юноша, что богини уже обо всём побеспокоились. Ведь вся эпопея с Золотым руном совершалась не просто так, а с санкции обитательниц Олимпа: Геры, Афины и самой богини любви Афродиты. Почему они были столь сговорчивы? А разве Ясон не прекрасен, как Аполлон, ловок, как Гермес, жизнелюбив, как Дионис? Такие герои – редкость. Кому ж помогать, как не ему?
Однако, давно известно: олимпийцы никогда и ни во что не вмешиваются напрямую. Только через посредников. И это правильно. Ведь тогда им не придётся сталкиваться лоб в лоб с другими завсегдатаями священного Олимпа. Место для манёвра должно быть всегда…
В случае с аргонавтами такой посредник был найден. Им стала… Медея. В этом не было ничего удивительного: ведь она была лицо незаинтересованное, а значит, свободным в своих действиях. А чтобы ей легче было справиться с возложенными на неё обязанностями, прелестный сынишка Афродиты Эрот пронзил сердце волшебницы любовной стрелой к Ясону. Она и воспылала. Особенно после того, как увидела своего суженого в отцовском дворце. Так что Медею упрашивать не пришлось. Она сама пришла аргонавтам на помощь.
Свидание с Ясоном оказалось трогательно романтичным. Юноша получил из рук волшебницы мазь, делающую его непобедимым. И это ещё не всё. Медея ведь была писаной красавицей, что не могло не произвести должного эффекта. Он и случился: Ясон влюбился в свою потенциальную спасительницу. Что неудивительно.
***
Ясон выполнил поручение Эета. Пришлось ему нелегко, но волшебная мазь не подвела: враги были побеждены! Казалось бы, дело за малым: получай Золотое руно и плыви домой, в Иолк. Но не тут-то было.
Царь Эет оказался на редкость вероломным субъектом и вместо того, чтобы отдать шкуру, решил аргонавтов погубить. Впрочем, один довод для нарушения своих обязательств у него всё-таки был: возникло подозрение, что тут не обошлось без вмешательства его младшей дочери, волшебницы Медеи. А коли так, подвиг Ясона становился… э-э-э… несколько сомнительным. Значит, ни о каком Золотом руне не могло быть и речи.
В принципе, логично.
***
Не спится Медее. Чует женское сердце: быть беде. Не отпустит Ясона царь-отец, погубит его. Да и её – тоже… Наверняка ведь догадался, с чьей помощью победил греческий герой. А коли так – бежать надо, без оглядки. И не только ему, но и ей. Но прежде…
Тёмной ночью идут Ясон и Медея в священную рощу. Охранник-дракон встрепенулся, направил на них огнедышащую пасть. Побрызгала на него Медея волшебным зельем – и уснул дракон. Срезал Ясон заветную шкуру – и на корабль.
Помчались аргонавты во всю прыть. До восхода солнца оставалось совсем чуть-чуть.