Гриша имел успех у девушек независимо от своих картин, а картины были в общем то второсортными. И это его не устраивало. Чтобы найти себя потребовались наркотики. В результате пять лет жизни своей Гриша вообще вспоминал с трудом. Точно однако запомнил, что было весело и откуда то появлялись деньги. А через пять лет Гриша начал разрисовывать большие картонные шары. Шары всем понравились, набежали восторженные критики, и Гриша вдруг решил, что не зря он ходил «туда», что он рожден, чтобы расписывать шары яркими, как солнце красками. Через некоторое время, продав несколько шаров любителям и засветившись на выставках, Гриша попал в больницу, а оттуда на принудительное лечение словом Божьим в спец заведение. Спустя 4 месяца его, как водится, осенив крестным знаменем, выпустили, решив, что он снова готов к большой жизни. Гриша вернулся в пустой грязный дом, где его ждали лишь два веселых пыльных шара. Гришу вдруг обуял страх, страх был паническим и животным. Гриша не мог больше находиться наедине с шарами. Эти дни он помнил, как бесконечное перемещение в пространстве.
Присаживаяь на кровать и, брав книгу, он тут же вставал и закрывал ее, закуривая тут же тушил сигарету, в этой безумной тревоге он не мог доделать самы простых обыденных вещей, например – сварить макароны. Не дотерпев до пузырьков, Гриша выливал пшеничные ленточки в туалет – его тело хотело быстрой смены положения. Он вспоминал тогда дурацкое выражение «не находить себе места» и удивлялся, как иногда банальные слова бывают до ужаса точны. В один из таких дней он решил прогуляться по Новодевичьему монастырю, благо было недалеко.
Он шел вдоль красных парадных стен Новодевичьего и увидел вдруг Варю. Она стояла в детской шубе с большими пуговицами и в детской кроличей шапке. В его висках застучало, ноги подкосились, и он позволил себе сделать жест и картинно упал на снег. Открыв глаза, он увидел детское белесое лицо с голубыми глазами.
Варя? – как бы с удивлением он узнал свою бывшую одноклассницу, и тогда, лежа на снегу, он решил, что Варя – это его судьба. Он взял у нее телефон и зашагал домой с уверенностью, что наконец спасся.
Варя же совершенно преобразилась. Она все время улыбалась и смеялась, как дура, чем очень удивляла Татьяну Сергеевну, которая в ту пору занималась тем, что ходила по инстанциям, пытаясь выбить себе пенсию по инвалидности. Варя принималась петь невпопад, а по ночам, когда Татьяна Сергеевна наконец укладывалась, она достала краски и пыталась что-то писать. Сюжет в голову как-то не шел, но сам процесс соприкосновения кисточки и бумаги вызывал приятное головокружение. Однажды от возбуждения Варя проковыряла кисточкой дыру в бумаге. Больше недели Варя переживала подъемы настроения, приливы нежности и отчаяния, но Гриша так вот сразу встречаться с судьбой не спешил. Его жизнь