А дальше девочка как-то незаметно стала женой при муже, взяв того под полный контроль, и жила припеваючи, благо мама не забывала отстегивать денежку на то, чтоб доченька не бедствовала. А потом родилась Алиса, внучка папы и мамы, и все остальное у бабушки и дедушки ушло на второй план. Весь мир начал крутиться вокруг этого крошечного существа, которое сестренка при любой возможности пыталась им подкинуть. А мама и батюшка безропотно, хотя часто в ущерб своим интересам, забирали внучечку к себе. А ты ведь, Катя, нигде долго не работала, в основном сидела дома, правда, как потом выяснилось, измученная страданиями, которые у тебя вызывал этот несовершенный мир. Алису, говоря по справедливости, в детстве воспитывали мама и батюшка.
Я тебя, сестренка, не осуждал. Если материальное положение позволяло родителям оказывать тебе и твоей семье при нестабильности заработка твоего мужа достаточную поддержку, чтобы обеспечить вам, точнее тебе, барскую жизнь, то почему этим не пользоваться. Кому-то ведь должно в жизни повезти. Я был рад, что у тебя хорошая, благополучная семья и достаток. Что еще от жизни надо? Мы ведь тогда дружили семьями и часто все вместе весело проводили время.
Кстати, сестренка, не мог не обратить внимания, что в твоем произведении неоднократно звучит осуждение алкоголизма, перемежающееся с выражением жалостливого презрения к брату-алкоголику, чему в противовес ты поставила вашу с твоим нынешним мужем Женечкой принципиальную трезвость. В связи с этим позволь мне вспомнить одну историю.
Это было в горбачевские времена, когда повсеместно началась война с пьянством и алкоголизмом, и выпивку было не достать. Но только не сотрудникам кафедр медицинских институтов. Я не знаю, кому пришла гениальная идея, да будет этому человеку земля пухом, выдавать нам медицинский спирт, якобы для научных опытов. (Хотел бы я видеть ту каплю спирта, которая действительно пошла на опыты.) Ассистентам, коим был и я, полагался литр, что эквивалентно пяти поллитровкам водки. И я навострился делать настойку из польской мороженой смородины, причем дошел в этом до совершенства. Мой напиток на вкус был подобен морсу, и алкоголь в нем не чувствовался вообще, хотя крепость составляла все те же водочные сорок градусов. И из-за этого «букета» мне, знавшему о коварности настойки, приходилось не один раз оправдываться перед гостями за то, что я, жмот, разливаю «компотик» по водочным рюмкам.
Однажды мы встречали у меня новый год. И были ты, Катя, с мужем и мой двоюродный брат с женой. Все молодые, любящие повеселиться и не чурающиеся спиртного. Я тебя, Катя, честно предупредил быть поосторожнее с моим «морсиком», но, похоже, он тебе сильно понравился. Ты к нему основательно присосалась и в результате попыталась нам испортить новый год,