Я и сам не очень понял, почему вдруг вспомнил про историю с ЦДЖ, но, видимо, хотел еще раз показать, что в жизни человек сам должен решать свои проблемы. А твоя исповедь, кроме постоянных жалоб на нелюбовь и тиранию чудовища-матери и потакание этому отца наполнена причитаниями, что тебя ничему не учили. Интересно мне знать, а чему ты научила собственную дочку, которая, насколько мне известно, тоже ничего не умеет? Но бог с ней, с Алисой, я не собираюсь переводить разговор на нее.
Более того, я намерен привести подтверждения того, что наши родители – монстры. У меня ведь, прости, даже слезы от этого наворачиваются, тоже в детстве не было мамы, которая, читала мне по вечерам книжки, ждала, волнуясь, с обедом, клала завтраки в портфель, сходила с ума от того, надел я шарф или нет, не было папы, который играл со мной футбол, ходил на рыбалку или учил хитрым приемчикам борьбы, другими словами, не было канонизированных идеальных родителей из какой-нибудь слащавой книжицы. Но у меня были родители, с которыми никогда не было скучно. Я, открыв рот и выпучив от удивления глаза, мог бесконечно слушать их истории. Я знал, что всегда могу задать самый хитрый не обязательно детский вопрос и получу интереснейший нестандартный ответ, сильно отличающийся от уже известного мне варианта, полученного из дворовых источников, в школе или из телевизионных передач. А на шарфики и на, слава богу, редчайшие и очень непродолжительные моменты неизвестно откуда свалившегося на мою голову сюсюканья мне было наплевать. Я с детства понял, что каждый человек может дать только то, что может. И играл со мной батюшка в футбол или нет, мне было безразлично. И если выяснялось, что, когда я голодный приходил из продленки, всю еду в доме, приготовленную мамой, подчистую подъели внезапно завалившиеся гости, драмы из этого не делал. Но я хорошо помню батюшку, с которым азартно резался в купленный им детский бильярд, батюшку, который научил меня играть в шахматы и ездить на велосипеде. А в футбол и хоккей я научился играть и без него, как и тому, как выживать среди таких же, как я, сверстников-волчат. Я помню маму, которая научила, может, самому главному, тому, о чем ты, Катя, отозвалась так презрительно, пониманию необходимости во всех жизненных обстоятельствах «держать фасон». Это значит –