– Завтра вы тоже посетите Дворец, трайд? – Дели не пыталась скрыть своей неприязни. – Юл-Кану ведь очень понравилось здесь.
– Да, ему пришлось по душе веселье, чему я очень рад. Может так он быстрее забудет свое горе. Ну а я завтра буду наслаждаться тишиной и спокойствием в своем доме, к вашему счастью. Юл-Кан же, если захочет, может остаться здесь. Я надеюсь, вы присмотрите за ним?
– Разумеется.
– Вы очень добры, – Марион замолчал, потом вдруг спросил с огоньком в глазах: – А где же ваш меч, империта?
– К сожалению, я оставила его в своих покоях, иначе я бы не удержалась и совершила убийство.
– И кто же тот счастливчик, что сегодня избежал смерти?
– Я бы не сказала, что он счастливчик. Это самое отвратительное и наглое создание во всем космосе, – произнесла Дели, оглядывая танцующих. – И которое уверенно, что оно – пуп вселенной.
Марион громко и от души расхохотался.
– Я думаю, вы говорите об Арае Арбеле? – хитро поинтересовался он.
– Об Арае? – изумленно подняла та глаза. – При чем здесь он?
– Ну как же, империта. Разве вы не заметили, как бедняга смотрел на вас весь день? Бьюсь об заклад, что он уже видит себя будущим зятем Императора. Вы правы, гнуснейший тип!
– Я говорила не о нем, а о вас, трайд! – Гневно воскликнула девушка. – То наглое отвратительное создание – вы!
– Значит, вам нравится Арбель, раз вы его защищаете?
– А это не ваше дело! По-моему, у вас слишком длинный и любопытный нос!
– Конечно, мне нет никакого дела, просто мне нравится злить вас, империта.
Дели яростно посмотрела в улыбающееся лицо офицера, сказала:
– В следующий раз я обязательно захвачу с собой меч, – после чего покинула Мариона, закружившись с очередным кавалером.
А трайд, тихо посмеиваясь, снова присоединился к энод-арону и констату.
– Правда, хороша наша империта? – протянул Джанулория, взглянув на усмехающегося трайда.
Марион налил себе вина, сказал:
– Хороша-то, хороша, но палец в рот не клади – откусит по локоть.
Уже вечерело, когда империта в окружении гостей отправилась в Сад Утренней Зари. Яркое солнце сменили прозрачные сумерки, наполненные легкой прохладой, нежным запахом цветов, веселым говором отдыхающих и пением птиц. Величественные фларисы42 тихо покачивали пышной листвой и, словно, звали присесть под своей сенью. Небо, налившись густой зеленью, загадочно улыбалось с вышины. Извилистые дорожки, огибая аккуратные клумбы, убегали вглубь тенистого Сада, завлекая, маня своим безмятежным спокойствием и бесконечностью. То тут, то там возвышались скульптуры, созданные лучшими мастерами Союза, уютные, привлекательные беседки и скамейки были практически полностью заняты любителями неторопливых разговоров