Закончив произнесение такой длинной фразы, Иван Аронович откинулся на спинку дивана и сложил руки на груди, очевидно, не сомневаясь в неотразимости своих аргументов.
– Это ваша рабочая гипотеза? – спросил Игорь. – И в деле вашем, которое вы ведете, тоже такая лабуда записана?
– Почему это лабуда? – обиделся Бейлис. – Очень даже хорошая рабочая версия.
– Иштархаддон – не представитель высокоразвитого общества. Наоборот – он выходец из мира древнего, примитивного и крайне жестокого. Именно этим объясняются его бесчеловечные поступки. Для него естественно калечить и убивать людей. Если наша религия, наше мировоззрение запрещает это категорически, то религия его страны считает насилие над человеком непредосудительным, обычным, как любой процесс жизнедеятельности.
– Так, значит… – Бейлис озадаченно соображал. – В твои слова можно было бы поверить, если бы этому было хоть какое-то подтверждение. С чего ты вообще все это взял? С потолка?
– Информация самая достоверная, – сказал Игорь. – От первоисточника.
– От чего-чего?
– От него самого. От Иштархаддона.
– Ты что, встречался с ним?
– Да, – соврал Игорь.
Ложь была необходима для осуществления его плана. Он, конечно, мог бы рассказать про Людмилу Серебрякову, то бишь Милену, с которой Иштархаддон провел целых два месяца. Но не хотелось ему подставлять девушку. Она немедленно загремела бы под следствие как соучастница и даже организатор преступления – нападения на офис фирмы, торгующей лекарствами.
– Как – встречались? – заорал Бейлис. – Да ведь мы же просили тебя, контра ты недобитая, добром просили сообщить нам, если Сириец появится в поле твоего зрения! Мы ж чувствовали, что он должен таки на тебя выйти! Ты ж обещал нам! А сам что? Мы ж его взяли бы! Скрутили и посадили бы!
– Не взяли бы, – уверенно сказал Игорь. – Точно говорю – не взяли бы, да и пострадал бы при этом кто-нибудь из ваших. Вам необходимо изменить тактику по отношению к Иштархаддону. Не нужно пытаться задержать его. Не нужно вообще нападать на него, потому что тех людей, которые угрожают ему, Сириец убивает безо всякой жалости. Зато тех, кто ведет себя спокойно, он уже не трогает. Вспомните женщину в фармакологической фирме: она подставила его, он вполне мог ее убить, но не стал делать этого. Похоже, что Иштархаддон несколько перевоспитался в ходе скитаний по нашему городу. Он понял, что в нашем мире убийство – это самое страшное преступление. И он пытается приспособиться к нашей морали.
– Это он сам сказал тебе, что живет в слепуне?
– Он сам, – снова соврал Игорь.
– И чего теперь?
– Я хочу пойти к слепуну. Я хочу попытаться войти в него.
– Войти в слепун? – Бейлис изумленно округлил глаза. – Да как же такое быть-то может? Ты ведь историк – скажи-ка мне, удавалось ли кому когда в слепун войти?
– Никому и никогда, – очень серьезно произнес Игорь. – Это научный факт. Но ведь и не выходил из сле�