Оля томно закатила глаза, вздохнула, отсчитала еще полсекунды. Выбор сделан – пусть будет бизнес леди.
– Не извиняйтесь. Просто не люблю говорить о своей работе. Я рекламный менеджер в одном крупном московском агентстве. Пиар-пиар… Ежедневный, ежесекундный, красивые слова, блестящие фантики. Скука. Правда, недавно был отличный заказ от олимпийского спорткомитета. Все продается и все покупается, главное выгодно упаковать. Лечу со дня рождения одноклассницы. Она удачно выскочила замуж за английского лорда. Все обычно.
– Ну не скажите! Обычно лорды на дороге не валяются. Да и работа у вас интересная, управлять намерением, убедить раскошелиться. Тут особый талант нужен. Неужели сочинскую Олимпиаду вы продвигали? Замечательно получилось.
Ольга смутилась. Если Антон сейчас начнет расспрашивать о тонкостях ремесла, тем более о прошедшей олимпиаде, она попадется на лжи. Тем более в Сочи она сто лет не была. Надо срочно менять тему. И черт ее дернул сболтнуть про лорда. Антон мог заподозрить обман.
– Ну что вы. Моя работа не стоит пристального внимания. Ерунда, примитивные уловки, основанные на ассоциациях или на нереализованных в детстве желаниях. Расскажите лучше о себе…
Мужчина рассмеялся. А Ольга невольно залюбовалась идеальной линией его зубов, прямо–таки срисованных с образа «суперагента». Неужели такие «джеймсы бонды» не смотрят с экрана, а существуют на самом деле? Летают эконом классом Аэрофлота и спасают маленьких девочек.
Оля на всякий случай ущипнула себя за руку.
– Ничего особенного, дорогая Олечка, возвращаюсь домой с семинара. Дискуссии продолжались вплоть до отъезда в аэропорт. Не хочу углубляться в тонкости ремесла, вряд ли это будет интересно милой барышне. Пишу отчет. Уже сегодня выхожу в смену. Ни минуты покоя.
Оля не могла отвести восхищенных глаз от собеседника.
– Признаюсь честно, мне не приходилось ранее общаться с реаниматологами. Можно кое о чем спросить?
Антон вновь улыбнулся, на этот раз чуточку снисходительно.
– Да ни приведи Господи с нами общаться! Можно я угадаю вопрос? Вам интересно, скольких бедолаг я вытащил? Скажу так – семьдесят на тридцать. Старуха терпит, потом отыгрывается. У нее много вариантов. Перечислять? Эпидемия, авиакатастрофа…
– Ой, не надо!
– Ага, боитесь летать? Я кстати тоже. Только вам признаюсь, больше никому. Хотите, я угадаю ваш второй вопрос, потому что его задают все. Я не верю в жизнь после смерти. Мы живем здесь и сейчас. Наш мозг материален, как и тело, а любой белок подлежит распаду. Пресловутые видения – лишь визуальные образы, возникающие вследствие последнего выброса клеточной энергии. Надо жить на полную катушку, рвать зубами, подчиняться инстинктам и помнить – выживает умный, а не сильный.
Пришла пора Оле удивляться. Наверное, заглядывая каждый день в глаза смерти, некоторые из врачей черствеют, но точно не все. Вот, например, ее одноклассник Пашка, он невероятный добряк…
– Думаю, вы сейчас обвиняете меня в цинизме. И правильно