Небеса, как обычно, купали
То, что людям купать не дано.
Небесам уступает без боя
Ширь земная – любой водоём,
Водяное пространство любое…
Глади весело с небом вдвоём.
Необъятность небесного круга
И уютная малость пруда
Навсегда просочились друг в друга —
И – ни думать не мог, ни гадать я,
Что, ныряя в полночном пруду,
Я отрину земные объятья —
И в объятья небес упаду…
Достоевский
Пройти по краю круга адова
Судьба избраннику дала.
Наверно, Соня Мармеладова
Его от гибели спасла.
Презрев досужие излишества,
Бросал на кон последний грош:
Чем тяжелей, тем глубже пишется,
По пустякам его не трожь.
Россия, есть в тебе умение,
Заквасив в бочке чёрный хлеб,
Родить единственного гения,
Забыв о тысячах судеб.
Ты знаешь, Господом ведомые
Сквозь неприкаянные дни,
Дорогу к светочу бездонному
И сами выдюжат они.
Поэт
Порою между строк
Мерцает горний свет.
Поэт – всегда пророк.
Пророк всегда ль – поэт?
Он жил, как зверь, в прокуренной берлоге,
Терзаем одиночеством своим.
А взор его, утяжелено-строгий,
Носить бы впору минимум двоим.
Его походка не бывала шаткой,
Хотя и лёгкой не была она.
Он в зеркала гляделся лишь украдкой
И знал, какого цвета – тишина.
Гасил волнений волны в сигаретах,
Как будто перед всеми виноват.
Не узнавал себя в своих портретах.
И к небу воздымал пытливый взгляд.
И часто видел в небесах такое,
Что скрыто от земного до поры.
И, забывая вдруг в себе людское,
Как будто вдаль глядел с крутой горы…
И в повседневной жадной круговерти,
Где властна неприкаянная смерть,
Он знал подспудно, что и после смерти
На мир усталый
Будет
Так
Жизнь сегодня у меня
Жизнь сегодня у меня
Выдалась короткая:
Промелькнула за полдня
Рыболовной лодкою.
Где не молкнет чайки крик
У крутого берега,
Продал мне Харабалык
За полжизни жереха.
За корнями тростника
На песчаной отмели
У меня три судака
Четверть жизни отняли.
А в соседнем ильмене,
За лужайкой низменной,
Растерзали щуки мне
Весь остаток жизненный.
Если мне подаришь рай
С кущею любовною —
Променяю, так и знай,
На счастье рыболовное!
С годами всё реже и реже
С годами всё реже и реже
Выходишь смотреть на закат,
Но всё же порою, как прежде,
Всплакнула тревожная