С трудом проглотив завтрак, Шеннон вышел во двор и у ворот наткнулся на полусонного Тимоти, который с группой своих бойцов нёс караул с вечера.
– Пусть тебя сменит, Барти, – распорядился он. – Выполняй.
Убедившись, что новый караул занял свои места, Шеннон завёл автобус и медленно выехал со двора. День только начинался, африканское солнце не успело нагреть воздух. Он подъехал к храму в начале девятого, когда прихожане уже разошлись со службы по своим делам. Тщательно припарковав автобус на обочине, командир наёмников вошёл в храм и осенил себя крестным знамением.
– Входи, сын мой, я тебя жду, – раздался голос с амвона. – Ты разве католик?
– Да, отец! Я принёс ключи от автобуса.
– Это хорошо. Ты давно был на исповеди?
– Да. Почти два месяца назад.
– Ты хочешь поговорить со мной о душе?
– Да, отец, но не сегодня. У меня много дел.
– Суета сует. Ты не прав, сын мой!
– Я знаю. Вы хотели со мной о чём-то поговорить?
– Я вижу, ты спешишь, и ты не готов. Приходи ко мне позже. Меня зовут отец Алоиз!
– Но вы вчера хотели со мной поговорить.
– Да. Я хотел поблагодарить тебя за освобождение священника…
– Это сделал не я, а мой офицер.
– Но он же выполнял твой приказ!
– Да.
– Значит наша церковь благодарна тебе за это.
– Отец Алоиз! У меня не так много времени на долгий разговор, но позвольте спросить.
– Да, мой сын.
– Как вы относитесь к тому, что произошло вчера?
– Сын мой, ты знаешь, что святая церковь не вмешивается в мирские дела…
– И всё-таки?
– Я попробую тебе ответить, но имей ввиду, что это моё личное мнение – христианина, но не пастыря.
– Я вас внимательно слушаю.
– Ты должен знать, что долгое время здесь, в Зангаро, проповедь христианства не имела успеха. Даже закон Мурата, объявившего христианство государственной религией, не дало тех плодов, какие взросли после прибытия сюда проповедника Харриса. Ты что-нибудь слышал о нём?
– Нет, отец Алоиз.
– Во времена первой мировой войны он прибыл из Либерии в эти глухие места. По воспоминаниям, это был высокий седой старик, всегда одетый в белое. Проповеди Харриса широко разнеслись по тропическому лесу. Кроме Зангаро он проповедовал свыше двух лет на Береге Слоновой Кости, а ещё раньше – на Золотом Берегу. Он шел от деревни к деревне, опираясь на крестообразный посох. Его горячие, взволнованные проповеди собирали тысячи крестьян. Он провозглашал новое, христианское вероучение, призывал народ сжигать идолов и разрушать их алтари. С установлением господства белых в глазах многих традиционные религиозные взгляды становились предметом сомнений, а может быть, и насмешки, когда появился Харрис.