– Йес, йес, май дарлинг! – с придыханием вторила ему молодая супруга на дикой смеси английского с плохо выученным русским. – Зэтс вандерфул! Абер Питерсбург все же мне нравится много больше. Бат я бы не хотеть хиа жидь. Хиа, где в май такой грязь. Это есть кошмар!
– Ничего, ничего, дорогая, – успокоил ее Ники, – мы здесь ненадолго, всего-то на несколько дней. Вот закончатся торжества – и назад, в Питер… Правда, к сожалению, и там нас погода не очень-то балует. Но чего же ты хочешь – это Россия!
– Йес, йес, ит из Раша!.. – вздохнула молодая русская императрица.
Но вот вдали, из-за плотной завесы дождя, показались величественные очертания Петровского путевого дворца. Он появился как из сказки, словно ниоткуда, посреди пустырей и жалких хижин. И эта волшебная картина заворожила молодую сентиментальную немку.
– Ах! – восторженно воскликнула она. – Ники, посмотри, какая красота! Этот замок – словно из сказок Андерсена… Я так любить читала их в детстве. И я сейчас вспомниль… я представиль себе, будто ты – май стойкий оловянный зольдатик, а я твоя принцесса, в которую ты безумно влюблен…
Но я не хочу, не хочу!.. Ай донт вонт!
И вдруг на ее глаза навернулись слезы.
– Милая, что с тобой? – всполошился Ники. – Что ты надумала? Ведь это всего лишь сказка! И эта сказка не о нас с тобой. Все будет хорошо. Я никому не дам тебя в обиду! Уже через пару дней на головке моей принцессы засияет корона Российской империи. Мы с тобой будем жить долго и счастливо и умрем в один день.
Это просто нервы… Оу, май хани! Ты у меня так романтична, так трогательна…
Широко распахнулись тяжелые чугунные ворота, и они подкатили к парадным дверям дворца.
Кто-то невидимый отворил дверцу кареты, и рука в белоснежной перчатке протянулась к Ники, помогая ему выбраться из нее.
Непослушными, затекшими за время пути ногами он ступил на мокрую, залитую дождем ковровую дорожку. Следом за ним выбралась из кареты и Аликс.
Остаток дня они провели в волнительных хлопотах. Немного отдохнув, принимали одну за другой депутации московской аристократии, чиновничества, духовенства… Выслушивали бесконечные доклады о том, как завершается подготовка к предстоящим торжествам. В перерывах ели, пили, рассматривали коллекции картин и старинных гобеленов, украшавших залы дворца, и прочее, и прочее.
Не заметили, как пролетел день. И уже далеко за полночь усталые и довольные, наконец отправились на покой.
Забравшись в постель, Ники, возбужденный массой новых впечатлений, начал было приставать к супруге с поцелуями, но та устало отмахнулась от него.
– Слип, слип, май харт, я очень сильно усталь и хотеть отдых. Морнинг вечером мудренее… – уже сквозь сон пробормотала