– Ну, князь, добрался я до тебя. Теперь не вывернешься ты у меня. Иди за мной.
Испугался князь и говорит:
– Пожалей ты меня. Дай мне прежде в грехах своих покаяться и грехи свои замолить!..
– Нет, – говорит нечистый, – не могу.
А князь ему.
– Да ведь и ты, сказываюсь, прежде Бога восхвалял.
– Это точно, – говорит нечистый, – было такое дело… восхвалял я Бога!..
Князь покачал головой и говорит:
– Сказывают про тебя это точно, а только не может того быть, чтобы это было.
Ну, тут уж нечистого за сердце взяло.
– Хочешь, – говорит, – я тебе покажу, как я прежде Бога восхвалял?
– Покажи, – говорит князь. – Только я тебе не верю…
И запел тут дьявол хвалу Богу, как в прежние годы, бывало, он певал. А как за временем запамятовал он, а теперь вспоминать стал, – так всё только о Боге и помнил. II такая это песня была, что сам князь, на что злодей был, и тот очувствовался и заплакал. И видит он вдруг, что от песни своей преобразился нечистый: и крылья у него побелели, и тело его стало чистое, светлое такое, и когти на руках спали, и стал он отдаляться от земли, стал подниматься к небу. Руки горе поднял, к небу летит, а сам поет и поет свою песню райскую… А там и пропал, словно растаял ясным облаком…
И одумался князь: «Ужели, – думает, – я хуже нечистого?»
Собрал рать сильно могучую, одолел ханское войско, а на том месте, где нечистый райскую песнь пел, церковь поставил и указал себя после смерти под папертью положить…
4. Богатырский белый конь
Вот, сказывают, в старо-прежние годы привалила татарская орда-сила в рязанскую землю. Вел ее сам хан Батый, да путем-дорогой позамешкался что-то и поотстал от своей орды.
Прослышали, проведали князья рязанские про орду татарскую, обкольчужились, облагались, собрали вокруг себя рать сильно-могучую и выходили супротив татарского отряда на почестен бой.
Сходились рати великие на берегах Быстрицы, возле болотца Ермачкова и заводили лютый бой. И от той борьбы содрогнулась мать сыра-земля; от убитого ратного люда Быстрица горой стала, вся красным-красна.
Бьется, ломится сила святорусская, не сдержать ей татаровья… И сложила бы рать великая головы буйные все до единой, да налетал о ту пору, неведомо откуда, богатырь незнаемый на белом коне. Под копытами коня земля гудёт, изгибается; из ноздрей коня огонь пышет, из ушей дым столбом валит. А за витязем его дружина хоробрая летит, словно жар горят все доспехи её богатырские…
Налетал богатырь неведомый со своей дружиной на татарское полчище ясным соколом из поднебесья, ударял на неё мечом, на все стороны силу неверную раскидывал, себе путь-дорогу расчищивал, для дружины своей ход опрастывал.
Растужилась сила неверная, расплакалась:
– Это что ж за боец такой невиданный! Уж как да побьет он всю нашу силу поганую на-тло.