Той порой умерла у царя царица, он и женился на другой.
И случилось как-то царю из царского города по делам уехать в другой уезд. А молодая царица о ту пору с другим, неверным царем сговорилась, как бы им царя извести да на место его самим всем царством завладеть. Ну, это они толкуют между собой, а той порой и проведал о том царевич-пастух; созвал он товарищей и говорить им:
– Вот что, ребята! Соберем-ка мы войско ратное и выберем себе своего царя. А кого выбрать, жеребья кидать мы не будем, а выйдем на болото, и как станут квакуши квакать, – пусть каждый из нас крикнет им, чтоб он замолчали. И кого из нас квакуши послушают, пусть тот и царем будет над нами.
Вот они так и сделали. Вышли на болото, стали друг за дружкой на квакуш кричать, чтобы те замолчали, – квакуши и в ус не дуют, – квакают пуще прежнего. А как гаркнул на них царевич-пастух, – квакуши – ни гу-гу. Молчат, сидят…
Однако никто не согласился пастуха царем считать, мало ли почему квакуши не квакают, – и говорят:
– Нет, братцы, это что?.. А давайте укажем лягушкам, чтоб он снова заквакали!.. Вот кого oни послушают, – тот и впрямь царь между нас.
Стали они снова кричать, – а квакуши опять никого не слушаются, голоса не подают А как дошел черед до царевича да гаркнул он на квакуш, – так все болото заквакало, хоть уши затыкай.
– Ну, – говорят царевичу, – видно, так и надо, чтоб быть тебе царем над нами!..
Вот и стал царевич-пастух самым заправским царем, стал указы писать, распоряжения давать; людей своих вооружил и пошел на город, в котором царица с неверным царем делами правила…
Да изменил новому царю один воин, побежал передом в город, чтобы царицу о беде неминучей упредить; хорошо, что пастуховы воины его заприметили и на бегу подстрелили. А как был царский город недалеко, – услыхала царица пальбу, перепугалась и посылает узнать, что, мол, такое случилось: у неё самой на уме недоброе было, так она всего и опасалась.
Побежал посол, увидал человека убитого, вернулся к царице и поведал ей о том. Она собрала войско и пошла на царевича-пастуха вместе с неверным царем. Завидело их войско пастухово, испугалось, разбежалось по лесу и схоронилось. А царевича-пастуха схватили и связали. Царевич – ничего, только говорит:
– Дозвольте мне, господа, рожок с собой взять, перед смертью поиграть…
Ну, вот, привезли пастуха в город, стали виселицу строить, чтобы его вешать, а он им и говорит:
– Повесьте меня наискось, а для того сделайте вы мне три петли, одну на шею, другую на руку, а третью на ногу!..
– Что ж, говорят, – это ничего. Пускай его и так повисит.
И сделали для пастуха три петли.
Поднялся царевич на лестницу, чтобы до петель достать.
– Дозвольте, – говорит, – в рожок поиграть!..
– Что ж, – говорят, – ничего, можно; поиграй!..
Вот он и затрубил в рожок в первый раз, – глядь из лесу рать его выбежала; он