Тревога Регины сменилась гневом. О, она знала, какого наказания потребует для бандитов! Они еще будут ползать в ее ногах, умоляя о пощаде, но она вряд ли смягчится. Несмотря на молодость, дочь герцога хорошо усвоила, что власть подразумевает жестокость и безжалостность по отношению к врагам. Сейчас она была унижена и бессильна, но в будущем весы могли качнуться в другую сторону.
Таким образом, ей нельзя было отказать в мужестве… Впрочем, она оказалась слишком самонадеянной. Ближайшей ночью ей предстояло гораздо более страшное испытание.
До Регины доходили слухи о бандитах, появившихся в белфурских лесах, и в частности, об их знаменитом вожаке по кличке Болотный Кот, однако она, подобно большинству столичных аристократов, не придавала этому особого значения. За стенами Скел-Могда угроза казалась отдаленной и смехотворной.
Король несколько раз посылал войска, которым удавалось уничтожить значительное количество бандитов, но их предводители всегда избегали облавы. Допросы пленных и попытки использовать шпионов также ничего не дали: банды часто и непредсказуемым образом меняли места стоянок, а шпионы просто не возвращались. Иногда королевские солдаты находили их изуродованные тела.
Постепенно в окружении короля утвердилось мнение, что бандитами руководит не совсем обычный человек. Его действия были слишком изощренными, а способность ускользать от преследования – почти сверхъестественной. До сих пор он ограничивался грабежом купцов, неосторожных представителей знати и плохо охраняемых караванов, причем поступал одинаково жестоко как с гарбийскими, так и с валидийскими подданными, и даже с редкими гостями из Земмура.
Его успехи приводили к увеличению численности бандитов, однако Регине и в голову не могло прийти, что их окажется так много. Она насчитала больше двадцати шалашей, стоявших между деревьями, и несколько десятков хорошо вооруженных людей. Лесное братство было весьма разношерстным – от бывших нищих Эльмарзора до разорившихся адольских купцов.
Всех троих пленников привязали к толстому дереву, росшему в центре лагеря. После этого разбойники занялись своими делами. Иногда Регина ловила на себе голодные мужские взгляды, но никто не посмел зайти дальше этого. У нее сложилось впечатление, что в банде поддерживается железная дисциплина. Никто не ссорился из-за добычи и не предъявлял своих прав на женщин. Но это только усилило ее тревогу. Значит, она оказалась во власти действительно опасного человека.
До вечера ей не давали ни пить, ни есть. Ноги болели так, что она почти висла на веревках. Когда запылали первые костры, какой-то человек со следами кожной болезни на лице принес Регине миску похлебки и грубо влил ей в глотку густую обжигающую жидкость. Слезы выступили у нее на глазах, но она не перестала испытывать голод.
Когда стемнело, ей стало казаться, что она попала в племя